Вместе с тем в "Толковой Палее" утверждается коренное различие "души скотьи и души человечестей". У животных она материальна; это просто "кровь", образующаяся, в свою очередь, "от земли и воды", т.е. имеющая такое же происхождение, как и вся "плоть". Напротив, "душа
12
человека несть, яко душа скотья и птича". Она нематериальна, ибо ей присуща "державная сила" - ум. Однако ум не только "владыка" души, а и "царь" чувств, и оттого он связывает воедино душу и тело. Необходимость этой связи очевидна: "Душа... мудрость от бога приемлющи, без телеси же не имать мудроватися".
"Толковая Палея" трактует проблему человека целиком в духе античной философии, развивает гуманистические идеи, намеченные в христианизированном платонизме.
Все это свидетельствует о высоком уровне философских знаний в древнерусском обществе. Вопреки мнению Г.П. Федотова, христианизация Руси совершалась отнюдь "не ценою отрыва от классических традиций". "Незнание греческого языка", на которое он ссылается в подтверждение "невегласия" древних русичей, будучи сомнительным само по себе, с лихвой окупалось обилием славянских переводов, появлявшихся в болгаро-сербских и древнерусских книжных центрах. Благодаря им наши киевские и московские предки легко приобщались к богатейшей культуре народов Средиземноморья, к эллинно-византийской учености. Это стало фактором быстрого развития древнерусской философии.
4. В числе тех, кто стоял у истоков русской философии, самыми крупными мыслителями-книжниками были Иларион Киевский, Никифор Грек и Климент Смолятич - все трое киевские митрополиты: один сподвижник Ярослава Мудрого, другой - Владимира Мономаха, третий - Изяслава Мстиславича.
а) Иларион (кон. X - сер. XI вв.). В летописи о нем сказано: "И постави Ярослав Лариона митрополитом русина в святей Софье, собрав епископы". До этого он был священником при княжеской церкви в селе Берестове под Киевом. Избрание его состоялось без санкции византийского патриарха, вероятно, в расчете на то, что удастся провозгласить независимость русской церкви от Константинополя. Однако смерть Ярослава Мудрого (1054 г.) перечеркнула все эти планы, и Русь снова была вынуждена принять очередного цареградского ставленника вместо смещенного Илариона. Дальнейшая судьба самого митрополита-русина неизвестна.
До нашего времени дошло лишь одно сочинение Илариона - "Слово о законе и благодати". Оно посвящено величию Руси, богоизбранности ее властелинов - "каганов". Согласно канонам византийской патристики Иларион развивал свои воззрения на основе аллегорической методологии, выделяя с этой целью ключевые понятия христианской религии - закон и благодать, Ветхий и Новый завет. Вопреки церковной схеме, трактовавшей благодать как исполнение закона, древнерусский мыслитель-книжник считал их абсолютно противоположными и противостоящими друг другу: "прежде закон, ти потомь благодать, прежде стень, ти потомь истина". Он сопоставлял их с библейской Саррой и ее рабыней Агарью, которая родила сына Измаила от Авраама раньше, чем его жена Сарра - Исаака. Закон - "Работная Агарь", благодать же - "свободная Сарра". Между ними нет преемства, нет наследования;
13
как "отгнана бысть Агарь раба с сыном ея Измаилом", так "иудейско бо преста и закон отыде". Иларион вкладывал в понятие ветхозаветного закона смысл узконациональной правовой нормы, обычая и противополагал его евангельской истине, которая нераздельна с благом, спасением всего человечества. Закону чуждо представление о высшим благе - свободе, он целиком погружен в быт, в суету земных страстей. Он не облагораживает, не очищает, а только плодит зависть и тяжбы, гнев и преступления. Он веселит явным, не ведая тайного, дает малое, не зная вечного. Для Илариона очевидно, что благодать, упраздняя закон, приводит к уничтожению рабства. Ветхий завет сменяется Новым, рабство - свободой. В этом суть развития человеческой истории.