Таким образом, мы должны сказать, что во время Цезаря личной поземельной собственности не существовало; землей владела целая волость, и члены ее вели полуоседлую жизнь, ежегодно переходя с места на место; постоянных деревень или сел с определенным полем не было, союз марки (Markgenossenschaft)[23] совпадал с пределами целой волости.
Такое рода представление можно вывести из слов Цезаря, и оно представляет аналогию с русском общественным бытом. Это соответствует прежней русской не деревенской, а волостной общине, сохранившейся на самом севере России в Олонецкой губернии и, очевидно, представляющей наиболее древнюю архаическую форму землевладения общинного. С этим вопросом можно хорошо и подробно познакомиться по двум исследованиям П. Соколовского: 1) «Очерк истории сельской общины на севере России» (СПб., 1877) и 2) «Экономический быт земледельческого населения России и колонизация юго-восточных степей перед крепостным правом» (см. стр. 115 и passim; СПб., 1878).
Такой порядок землевладения существовал при Цезаре и с этой точки зрения он описан даровитым писателем вполне вероятно и близко к истине, благодаря тонкой наблюдательности его проницательного ума. Отчетливо понятое в свете общеарийских аналогий описание Цезаря дает прямую возможность сопоставить древнегерманскую общину с древнеславянской волостной общиной, занимавшей обширную территорию, внутри которой каждый отдельный род мог владеть землей, где ему было угодно и удобно, переходя с места на место; необходимости в правильных переделах еще не было, они стали являться только позднее.
Спустя полтораста лет другой великий историк древности, Тацит, дает нам следующее понятие о состоянии землевладения у германских племен. В устройстве общины (Germ., 26) замечается значительная перемена сравнительно с той, которую изображает Цезарь.
Частной поземельной собственности по-прежнему не существует, по крайней мере в обширном смысле слова, землевладение по-прежнему остается общинным, но существенная разница состоит в том, что коллективной единицей, собственником общинной территории является уже не волость (pagus), а меньшая единица – род или, лучше, село (vicias); сельская община уже существует, и ежегодная смена участков совершается в более узкой сфере. Роды – прежние временные владетели земли теперь прочно уселись на своих местах, построили постоянные жилища, перестали вести бродячую, пастушескую жизнь, одним словом, выработали из себя сельские общины: из одной большой волостной общины обособилось, выделилось несколько меньших – сельских, из которых каждая представляет совокупность семей одного рода. Между всеми дворами или домами каждого такого села и происходит ежегодный передел пахотной земли, если только этот обычай по-прежнему сохранился; союз марки (Markgenossenschaft) теперь совпадает с сельским союзом, сельской маркой (Dorfmarke). Но выгоны и леса остаются еще собственностью всей сотни или волости и для распоряжения ими недостаточно одного села.
Таким образом, каждая отдельная семья является членом двух общин: сельской поземельной – по своему праву на участок пахотной земли при ежегодных разделах, и волостной – по своему праву вместе с другими односельчанами и жителями других сел сотни пользоваться общим выгоном, пастбищем и лесом.
Кроме того, во время Тацита являются уже зародыши частной поземельной собственности, это принадлежащие каждой отдельной семье – дом, двор вокруг, ближайшая частица луга или огород, вообще то, что мы теперь назвали бы усадебной землей.
Резюмируя все сказанное нами для объяснения слов Тацита, мы найдем, что полтора века спустя после Цезаря германские роды владеют уже известной, хотя небольшой собственностью, имеют право на ежегодную долю пахотной земли и на пользование вместе с другими волостными угодьями – выгоном и лесом.
Необходимо прибавить, что такой быт сохранялся в Германии довольно долго: только в V и VI веках начала разлагаться общинная поземельная собственность и принимать форму отдельных частных хозяйств. При знакомстве со способами землевладения необходимо должен еще возникнуть вопрос: отличались ли чем-нибудь эделинги от простолюдинов, имели ли они право на большие и лучшие участки земли? Ответ на это мы можем отчасти найти в той же 26-й главе «Германии» Тацита. Упоминая о земельном наделе, он говорит, что участки были разделены сообразно достоинству и значению («agri pro numéro cultorum ab univer-sis in vices occupantur, quos mox inter se secundum dignationem partiun-tur; facilitatem partiendi camporum spatia praebent. Arva per annos mutant, et superest ager»). На основании этих слов можно заключить, что иногда члены наиболее знатных родов получали или большие участки, или два вместо одного. Но и здесь, впрочем, дворянское сословие не пользовалось исключительными преимуществами, так как бывало, что простой крестьянин, имевший больше скота, рабов, бывший в состоянии обрабатывать значительный кусок земли, точно так же, как и самые знатные эделинги, получал вдвое.
23
«Слово марка имеет несколько значений. Собственно оно означает границу, limes. Но сверх того под ним разумеются: а) служащие границей, находящиеся в общем владении луга и леса; в) совокупность земель, принадлежащих общине и, наконец с) самая община, которой члены называются потому commarchani». (Слова Грановского, I т. его сочинений, стр. 136). Точнее см.: