Таким образом, после распадения Империи Карла Великого, т. е. к концу X и началу XI в., на континенте Западной Европы вместо варварских государств мы имеем уже ясно выразившиеся три новые национальности: одна из них — германская — явилась следствием объединения варварских племен, сохранивших в чистоте свой начальный племенной тип, свой язык и учреждения и оставшихся чуждыми глубокому воздействию Рима и его культуры. Две же остальных — французская и итальянская национальности — возникли из смешения варваров с покоренным римским населением, у которого они заимствовали язык, нравы и культуру и, в отличие от зарейнской Германии, составили собой романский мир, одну семью романской народности.
Несколько позднее к этой семье романских народов присоединилась еще третья национальность — испанская. Она возникла и образовалась тем же самым процессом, какой совершался в Галлии и Италии. Подобно Галлии, Испания ко времени переселения народов была вполне римской страной, усвоила себе римские нравы и учреждения, обладала школами, не уступавшими в деле просвещения знаменитым школам Греции и Рима, и часто оказывала воздействие на сам Рим. выделяя ему из своей среды таких писателей, как, например, оба Сенеки и Квинтиллиан, и таких императоров, как Траян или Феодосий Великий. Когда германские племена вандалов и вестготов перешли Пиренейский хребет, они встретили за ним уже вполне римское население. Впрочем, прибытие вандалов в Испанию не имело существенного значения для образования испанской народности; и как королевство, и как нация вандалы не оставили здесь прочных следов, если не считать одной области, а именно Андалусии, где они пробыли довольно долго и которая, очевидно, от этого племени получила и свое наименование. Испанская национальность сложилась из смешения древнейшего населения этого полуострова, принадлежавшего к племени кельтоиберов (или кельтиберов), с вестготами. Вестготы медленно сживались с покоренным населением; это было племя, фанатически преданное арианскому исповеданию и стремившееся всеми мерами дать ему преобладание. Лица духовного сана уже с самого начала занимали у вестготов высокое положение, так что король вестготов избирался собранием не только светских, но и духовных вельмож. Когда же в конце VI в. короли вестготов приняли православие и открыли путь к свободному сближению победителей с покоренными, они предоставили такие широкие права духовенству, что последнее стало сильнее короля и вестготской аристократии и получило преобладающее влияние на государственную жизнь и понятия народа. Вновь возникавшая национальность поставлена была, таким образом, под опеку фанатически настроенного католического духовенства и воспитывалась в крайнем направлении внешнего благочестия и суеверий. Этому способствовало в VIII в. то обстоятельство, что Испания подпала власти арабов–магометан; задержав развитие испанской народности, арабское владычество вместе с тем наложило на нее тот облик, с каким она выступает в течение Средних веков и Нового времени. В постоянной борьбе с мусульманами, борьбе, естественно принявшей религиозный характер, эта нация развила до последних пределов ту узкую религиозность, какая была вложена в нее на первых шагах ее исторического существования, и явилась источником всех тех ужасов, которые расходились отсюда по всей Европе. Здесь, в Испании, впервые появился тот известный сборник декретарий, опираясь на который папы требовали себе полного господства над действиями и совестью людей; здесь же свила свое гнездо инквизиция с ее беспощадным преследованием всякой новой мысли и такими торжественными аутодафе, каких не видала никакая другая страна Европы; отсюда же вышел и Игнатий Лойола, основатель Иезуитского ордена — этой опоры папского абсолютизма и религиозной нетерпимости.