Августина, Иринея Лионского, Тертуллиана, Климента Александрийского,
Максима Исповедника и т.д. По этим фрагментам мы можем в более или менее
правильной форме восстановить те философские взгляды, которых
придерживались мыслители досократовского периода. Первоначально сборник
фрагментов, собранных немецким филологом Дильсом, вышел в Германии в конце
XIX в. Впоследствии книга неоднократно переиздавалась с дополнениями, но уже
под редакцией ученика Дильса — Кранца. Первоначальное название книги —
«Фрагменты досократиков». В русском издании книга вышла под названием
«Фрагменты ранних греческих философов»6, потому что в нее были включены
фрагменты мыслителей, которых не принято называть досократиками, — Гомера,
Гесиода и др. Поскольку во «Фрагментах» часто цитируются отцы Церкви, то,
читая эту книгу, можно определить отношение отцов Церкви к тому или иному
мыслителю: или просто цитируют, или осуждают, или одобряют то или иное
положение. Таким образом можно не только научиться понимать античную
философию, но и правильно с ней работать, выработать христианское отношение к
античной философии.
6 Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. М., 1989.
13
Первым философом милетской школы (по традиции начинают именно с нее)
является Фалес Милетский. Годы жизни его, как и многих других философов того
времени, восстановить точно невозможно. Известно, что он жил в конце VII —
первой пол. VI вв. По некоторым расчетам считается, что годы его жизни: ок. 625
— ок. 547 до Р.Х. Фалесу приписывается несколько произведений, в числе которых
«О началах», «О солнцестоянии», «О равноденствии», «Морская астрология» или
«Астрономия». Причем «Морскую астрологию» считают подложным
произведением, скорее Фалесу не принадлежащим. О жизни Фалеса (как, впрочем,
и большинства других античных философов) можно узнать из книги Диогена
Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» —
фактически первого исследования по истории философии, написанного в начале III
в. после Р.Х. Кроме своей научной значимости, книга Диогена Лаэртского обладает
еще одним несомненным достоинством — она написана очень живым, простым
языком, изобилует интересными фактами из жизни древних философов.
Диоген Лаэртский указывает, что Фалес своей мудрости, в том числе и
математике, научился в Египте 7. Однако Фалес внес много нового по сравнению с
тем, что знали египетские жрецы. Египтяне могли делать некоторые
геометрические вычисления. Фалес же, в отличие от них, ввел некоторый элемент
доказательности в геометрию. В частности, он доказал несколько теорем в
отношении треугольников (о равенстве треугольников по стороне и двум углам и
т.д.). Внес он серьезный вклад и в астрономию — как следует из названия двух его
произведений, он указал дни равноденствия и солнцестояния. Он предсказал
солнечное затмение, которое случилось в 585 году. Хотя, как отмечают многие
исследователи, Фалес еще не знал причину солнечных затмений и расчеты
основывал только на эмпирических наблюдениях, которые вели египетские жрецы.
Фалесу также принадлежит введение календаря в 365 дней и деление его на 12
месяцев. Он пытался объяснить причину, по которой происходят разливы Нила, и
т.д. Даже сам круг вопросов, которыми занимался Фалес, показывает, что он был
энциклопедически одаренный человек. Нас же интересуют в первую очередь его
философские вопросы и ответ на вопрос, почему именно Фалес считается первым
философом.
Среди его философских положений выделяются два, которые упоминаются у
Аристотеля. Первое положение: начало всех вещей — вода. Примерно похожее
высказывание есть у Гомера, который говорил, что «Океан всему прародитель».
Однако, тем не менее, именно Фалеса мы считаем философом, а Гомера нет.
Почему? У Гомера Океан, вода как стихия, стоит у начала родословия богов, т.е.
вода есть только генетическое начало мира. Фалес же считает, что вода есть начало
онтологическое, т.е. тот элемент, та субстанция, которая лежит в основе всех
вещей. Фалес первым поставил вопрос о субстанции, о том, что лежит в основе
многообразия нашего мира. То, что мир многообразен и полон огромного
количества предметов, для всех очевидно. Проблема возникает тогда, когда мы