достигает» - к дверям дворца, в котором богиня справедливости Дикэ встречает
автора и говорит, что здесь она расскажет ему то, что неизвестно никому - как
убедительную истину, так и мнения смертных, «в которых нет верности точной».
Затем, в «Пути истины» ведется рассказ от лица богини Дикэ, где и излагается
собственно учение Парменида. Для понимания его учения наиболее важно начало,
где говорится следующее:
Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,
Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.
Первый гласит, что "есть" и "не быть никак невозможно":
Это - путь убежденья (которое Истине спутник).
Путь второй - что - "не есть" и "не быть должно неизбежно":
Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,
Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удастся), Ни изъяснить...
... Ибо мыслить - то же, что быть...
Можно лишь то говорить и мыслить, что есть: бытие ведь
Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.
Прежде тебя от сего отвращаю пути изысканья,
А затем от того, где люди, лишенные знанья,
Бродят о двух головах…
В приведенном фрагменте выделяются два положения Парменида. Первое:
«"есть" и "не быть никак невозможно"», иначе говоря, «то, что есть, — есть, то,
чего нет, — нет», «бытие есть, небытия нет». Иногда это еще называют первой
формулировкой закона тождества. Это действительно тавтология, само собой
разумеющееся положение, А=А. Иное, что А=не-А, могут говорить только «люди о
двух головах» (явный намек на Гераклита). Второе положение Парменида не
совсем очевидно, ибо оно гласит: «Мыслить — то же, что быть», или в другой
формулировке, философской: «Мышление и бытие — одно и то же». Казалось бы,
этому можно всегда возразить. Ведь помыслить можно что угодно, какую угодно
химеру, кентавра, леших, но из этого не следует, что они на самом деле
существуют. Однако, во-первых, следует различать мышление и воображение.
Говоря о том, что я помыслил кентавра, я в действительности имею в виду, что я
его представил, а это не одно и то же. Помыслить – значит дать истинное, научное
описание объекта мышления, что в случае с кентавром, очевидно, невозможно. Во-
вторых, вообразить несуществующее тоже невозможно. Попробуйте представить
себе кентавра, состоящего из несуществующих частей. Кентавра – это некое
существо, состоящее из лошади и человека, т.е. из того, что существует в
действительности. Все, что мы мыслим, представляем, мы представляем только на
основе существующего. Попробуйте помыслить несуществующее, т.е. небытие. Не
несуществующую вещь, а небытие. Этого сделать в принципе невозможно. Этот
тезис Парменида очень важен. Он лежит в основании любой познавательной
деятельности человека. Ни один ученый, ни один человек не познал бы ничего,
если бы не был уверен, что его мысль о предмете и есть сам предмет. Поэтому эти
два положения Парменида есть аксиомы: их нельзя доказать, но без их признания
невозможно никакое познание.
В рамках учения Парменида вторая аксиома отнюдь не случайна, потому что
выводы, которые следуют из его философии, настолько противоречат здравому
смыслу, что тут же может появиться стремление сказать, что между доказанным и
существующим в действительности нет ничего общего, разум — это не бытие, и
23
его выводы не могут служить основой для создания учения о бытии. Именно
поэтому с самого начала Парменид указывает, что мыслить — это то же, что быть,
что логические аргументы относятся не просто к области личного разума
мыслящего человека, но и к области бытия, и то, что мы исследуем при помощи
разума, непосредственно относится к бытию.
Из первого тезиса следуют такие выводы: поскольку существует только
бытие, то оно неделимо. Действительно, бытие может быть разделено на части
только в том случае, если между частями бытия есть нечто иное, чем бытие, т.е.
небытие. Но небытия нет. Поэтому бытие одно, не имеет никаких частей.
Множества различных вещей в действительности нет: «Все непрерывно тем самым:
сомкнулось сущее с сущим». Далее, даже если бы мы и представили, что
существуют некоторые части этого бытия, то они не смогли бы двигаться,
поскольку движение бытия возможно только в небытии. Движение частей бытия
возможно только тогда, когда между частями бытия существует некое небытие.