знания из органов чувств и направлять пассивный ум в состояние деятельности, т.е.
приближать свой ум к активному уму, познавать те формы, которые существуют в
Боге.
Пассивный ум имеет знание потенциально, а активный, божественный -
актуальное. Для актуализации знания необходимы данные органов чувств и
активность разумного начала в душе. Пассивный ум, содержащий знание
потенциально, - это материя ума, а ум активный – это форма ума. Только в Боге
знание всегда актуально, поэтому божественный ум есть чистая форма, форма всех
форм. В человеке знание без божественного актуального знания не существует.
Поэтому Аристотель приходит практически к тому же выводу, к которому пришел
и Платон, - что все знание существует в виде вечных и неизменных форм в Боге. В
дальнейшем многие философы и христианские богословы не будут вследствие
этого различать положения Платона и Аристотеля.
Аристотель впервые отчетливо поставил проблему истины. В трактате «О
душе» он говорит, что истинное и ложное есть сочетание мысли. Но нельзя сделать
вывод, что это логическая конструкция, не имеющая отношения к миру вещей.
Поскольку бытие и мышление тождественны, сочетание мыслей должно
соответствовать сочетанию вещей. Эта концепция, что истина есть соответствие
взглядов тому, что имеет место в действительности («если связывают [связанное на
деле], имеется истинное, если же такого связывания нет, то - ложное» (Мет. 9, 10)),
стала называться классической концепцией истины.
Этика
Этика Аристотеля во многом вытекает из его психологии и основывается на
его учении о видах души. Этическое учение изложено в трактатах «Никомахова
этика», «Эвдемова этика», «Большая этика».
Этика относится к практическому знанию, занимающемуся деятельностью
человека. Главной задачей этики является нахождение высшего блага человека,
которым является счастье. Высшее благо должно быть самодостаточным, ни от
чего не зависящим, а именно таковым и является счастье: «Ведь его мы всегда
избираем ради него самого и никогда ради чего-то другого, в то время как почет,
удовольствие, ум и всякая добродетель избираются как ради них самих (ибо на
каждом из этих [благ], пусть из него ничего не следует, мы бы все-таки остановили
выбор), так и ради счастья, ибо они представляются нам средствами к достижению
счастья. Счастье же никто не избирает ни ради этих [благ], ни ради чего-то
другого» (Ник. эт. 1, 5). Многие люди считают, что счастье состоит в неких
удовольствиях, прежде всего – чувственных. Однако стремясь к таким
удовольствиям, человек оказывается зависящим от чего-то внешнего и поэтому не
обладает самодостаточным состоянием счастья. Следовательно, счастье может
состоять только в состоянии души и непосредственно связано с добродетелью: «…
счастье - это определенного качества деятельность души сообразно добродетели»
(Ник. эт. 1, 10). Человек, имеющий внутренние добродетели, никогда не совершит
78
дурного поступка и не станет несчастливым из-за каких-нибудь жизненных
превратностей: «…истинно добродетельный и здравомыслящий человек умело
переносит все превратности судьбы и всегда совершает самые прекрасные из
возможных в данном случае поступков» (Ник. эт. 1, 11).
Отвечая на вопрос о сущности счастья и, соответственно, добродетели,
Аристотель исходит из двух положений: человек, во-первых, — существо
духовное, а во-вторых – политическое, т.е. член некоего общества, государства.
Поэтому для нахождения счастья необходимо исследовать как душевное
устройство человека, так и устройство государства, в котором он живет. Для
Аристотеля очевидно и то, что человек свободен, и в его власти быть
добродетельным или порочным: «…добродетель, так же как и порочность, зависит
от нас. И в чем мы властны совершать поступки, в том - и не совершать поступков»
(Ник. эт. 3, 7).
Этика Аристотеля основывается на его психологии, на учении о душе.
Аристотель насчитывает два вида добродетели. Растительная часть души,
ответственная только за питание и рост, не имеет никакого отношения к
добродетели: ведь, например, когда человек спит, невозможно определить,
добродетелен он или нет, а растительная часть души исправно в это время