вещей. То, что для него несомненно, — это явление. Как говорил Тимон, «что мед
сладок, я не утверждаю, но что он таким кажется, я допускаю» (Д.Л. IX, 105).
Поэтому скептик действует, опираясь на явления и не раздумывая, что за ними
стоит, в чем их смысл и т.д. Догматик же, наоборот, утверждает некоторые
положения о сущности этих явления, а они могут быть и ошибочными, что
показывает различие догматических школ. И что получится, если человек начинает
действовать в соответствии с ошибочной философией? Это приведет к печальным
последствиям. Если же опираться в своей философии только на явления, на то, что
несомненно, то деятельность будет иметь прочную основу.
Это положение Секста Эмпирика имеет и другие корни. В это время в Греции
существовали три медицинские школы: методическая, догматическая и
эмпирическая. Врач Секст принадлежал к школе эмпириков, о чем говорит его имя.
К этой же школе впоследствии будет принадлежать знаменитый врач Гален.
Эмпирики утверждали, что не надо заниматься поисками первоначал болезней, не
нужно определять, чего больше в человеке: земли или огня, воды или желчи, как
это предлагали врачи-догматики, а нужно руководствоваться опытом, смотреть на
симптомы болезни и избавлять от них больного. При лечении больных этот метод
давал хорошие результаты, однако врачи-эмпирики желали лечить не только тело,
но и душу. Главной болезнью души является догматизм, ибо он мешает человеку
достичь счастья, и поэтому от догматизма надо лечить. Человека надо лечить от
88
того, в чем он заблуждается, - что можно познать суть вещей.
Рассмотрим те скептические аргументы, которые выдвигают пирроники.
Вначале о тропах Энисидема. Их десять, они в основном охватывают чувственную
сторону познания. Перечень этих тропов дают Диоген Лаэртский и Секст Эмпирик.
Порядок изложения у них несколько различен, мы будем следовать Сексту
Эмпирику.
Первый троп основывается на разнообразии живых существ и их
познавательных способностей. Обычно философы утверждают, что критерием
истины является человек, т.е. он мера всех вещей (Протагор) и только он может
познать истину. Скептик справедливо спрашивает, а почему, собственно, человек?
Ведь человек познает окружающий мир благодаря органам чувств. Но
разнообразие животного мира показывает, что у животных также имеются органы
чувств, и они отличаются от человеческих. Почему мы считаем, что человеческие
органы чувств дают более истинную картину мира, чем чувства животных?
Например, «как можно сказать, что при осязании получают одинаковое
впечатление [животные] и черепахообразные, и имеющие обнаженное мясо, и
снабженные иглами, и оперенные, и чешуйчатые? И как могут получать
одинаковое восприятие слуха и те, у кого слуховой орган весьма узок, и те, у кого
он весьма широк, и те, у кого уши волосатые, и те, у кого они гладкие?» (Секст, 49-
50). Поэтому считать себя критерием познания истины человек не имеет права.
«Если же в зависимости от разницы между живыми существами являются
различные представления, судить о которых невозможно, то необходимо
воздерживаться от суждения о внешних предметах» (61).
Второй троп: философ делает предположение: допустим, все же, что человек
является критерием истины, «что люди достойны большего доверия, чем
неразумные животные» (79). Но людей много, и они разные. Существуют скифы,
греки, индийцы. Они по-разному переносят холод и жару, пища для одних
полезная, для других — вредная и т.д. Люди разнообразны, и поэтому нельзя
сказать, какой именно человек правильно воспринимает внешние предметы.
Третий троп: даже если допустить, что можно найти человека, который
является критерием истины, то и это не поможет познать сущность вещи. Ведь у
каждого человека много органов чувств, которые могут по-разному давать картину
окружающего мира. «Мед некоторым кажется сладким на вкус, но неприятным на
вид. Поэтому невозможно сказать, сладок ли он действительно или неприятен»
(92). У человека только пять органов чувств, а возможно, что существуют
некоторые качества предметов, невоспринимаемые ни одним из этих органов,
подобно тому, как слепой от рождения не знает ничего о цветах, а глухой – о
звуках.