И вот одна из коренных проблем психологической науки, обычно говорят — одна из фундаментальных проблем — есть проблема необходимости, с которой эти явления возникают. Это, иначе говоря, проблема первоначального порождения психики — с нее я хотел бы начать изложение курса общей психологии.
Как показывает вся ее история, проблема эта чрезвычайно сложна. Ее сложность определяется тем, что мы не можем сейчас прямо воспроизвести те события, те изменения, которые привели к порождению, к возникновению первоначальных психических явлений — психики в ее зачаточных формах. Ведь речь идет не о том, чтобы просто допустить возникновение этих явлений, этого особого свойства, а о том, чтобы показать необходимость этого возникновения. А мы не можем воспроизвести условия, создающие эту необходимость. Мы, как и в ряде других проблем, вступаем здесь в область построения известных гипотез, то есть предположений, допущений, которые мы должны сделать. Только область гипотез — это вовсе не область фантазий. Это не область произвольных допущений. Это область таких предположений, таких допущений, которые имеют свое достаточно прочное научное основание.
Сложность проблемы, о которой идет речь, приводила постоянно к идеям о том, что эта проблема вообще неразрешима, что никакая научная гипотеза в этой области невозможна. Такая позиция является позицией признания непознаваемости этой проблемы. Или, говоря философским языком, позицией агностицизма. Это не научная позиция. Мы стоим на другой точке зрения: процесс познания не имеет границ, если не считать временных границ. Это не значит, что мы можем на любом этапе истории развития человеческих знаний проникнуть во все области реальности. Это значит, что мы в принципе можем проникнуть в эти очень трудные иногда области. Проникнуть в них путем построения и проверки делаемых допущений, то есть научных гипотез, путем их развития, обоснования, то есть путем действительно научного поиска, если не сразу, то постепенно приближающего нас к возможности точных научных представлений об этих кажущихся первоначально недоступными областях реальности.
Вопрос о том, что порождает первоначально зачаточные формы психики, в силу какой необходимости они возникают, конечно, обсуждался на страницах научной литературы, как философской, так и — биологической. Он обсуждался и в системе психологических знаний. Я не буду сейчас перечислять те допущения, которые при этом выдвигались. Они лишь косвенно отвечали на вопрос о причинах, вызывающих к жизни психические процессы и явления, то есть порождающих то свойство материи, которое мы называем психикой.
Новый, последовательно материалистический, марксистский подход позволил выдвинуть гипотезу, которая напрямую отвечала научным требованиям, то есть отправлялась от известного факта и давала более прямое, а не только косвенное, отдаленное, предположительное решение этой сверхсложной проблемы генезиса зачаточной психики. Гипотеза эта была выдвинута в советской психологии более тридцати лет тому назад. Я должен заранее отметить, что никакой другой гипотезы, сопоставимой с выдвинутой, до сих пор не существует. Поэтому я ограничусь изложением только этой единственной, прямо отвечающей на вопрос, гипотезы. Гипотеза эта опирается на совершенно фундаментальный биологический факт, состоящий в том, что у достаточно высоко развитых организмов легко наблюдается способность отвечать реакциями (то есть проявление раздражимости) на воздействия двоякого рода. Одни воздействия сами по себе утверждают эту жизнь и возможность ее дальнейшего развития. Назовем их условно биотическими воздействиями.