Так Господь через уста пророков призывал священников жить внутренней жизнью, заботиться о спасении народа израилева и возрождать его нравственно. Но священники не слушали этого голоса, сами не вразумлялись и народ не исправляли. Господь через уста пророка Иезекииля обличает их, говоря: "Слабых овец не укрепляли, больной овцы не врачевали и пораженной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали" (Иез. 34, 4).
Обращаясь к пастырям, пророк Иеремия говорит: "Рыдайте, пастыри, стенайте и посыпайте себя прахом, вожди стада, ибо исполнились дни ваши для заклания и рассеяния вашего" (Иер. 25, 34). Обличая грехи через пророков, Господь искал спасения грешника, чтобы он стал творить суд и правду, и за то был жив (Иез. 33, 19).
Пророки, повинуясь Богу, должны были безбоязненно обличать нарушителей закона, иначе они сами были бы отвергнуты Богом: "Когда Я скажу беззаконнику, — говорит Господь устами пророка Иезекииля, — беззаконник! ты смертью умрешь; а тыне будешь ничего говорить, чтобы предостеречь беззаконника от пути его, то беззаконник тот умрет, но кровь его взыщу от руки твоей" (Иез. 23, 8).
Прямым следствием разложения духовной жизни в среде священников являлось их наемническое отношение к пастве: наемник не радит об овцах (Ин. 10, 13). Для наемника стоит на первом плане мзда за принятый им на себя труд. Не чувствуя сердечного расположения к своей деятельности, не имея нужного терпения, всепрощающей любви, подобные пастыри-наемники всегда готовы злоупотреблять своею властью, обращать пасущий жезл в карающую палицу, удары которой падают не только на тех, которые могут понести, но и на слабых, неутвержденных, нуждающихся во внимании и тщательном уходе (Зах. 11, 16).
Ветхозаветные пастыри должны были не столько учить словом, сколько примером своей жизни. "Горе нерадивому пастырю, — говорит пророк Захария, — оставляющему стадо; меч на руку его и на правый глаз его; рука его совершенно иссохнет и правый глаз его совершенно потускнеет" (11, 17). Григорий Двоеслов, изъясняя эти слова, говорит: "Господь погубит злые дела и замыслы преступных пастырей". Аналогично этому говорит и пророк Иеремия: «Горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей» (23, 1). "За вас Сион распахан будет, как поле, — говорит пророк Михей, — и Иерусалим сделается грудою развалин" (3, 12).
Ветхозаветные пастыри "осуетились", они забыли свое назначение и жили по прихоти своих мудрований. Им не нужно было духовное возрастание Израиля. По своей греховности пастыри не могли поднять в народе нравственную чистоту, они перестали заботиться о народе. "Выпасли самих себя, — говорит пророк Иезекииль от лица Божия, — ели тук и волною одевались; откормленных закалали, правили или с насилием, или с жестокостью" (Иез. 34, 2–4).
Ветхозаветные пастыри должны были следить за жизнью народа, удерживая его от нарушения Божиих повелений, быть проводниками в жизнь вечную и учителями Божественного закона: "Я хочу бого-ведения более, нежели всесожжений", — говорит Господь через уста пророка (Осия. 6, 6), но пастыри не желали слушать обличительные речи пророков; их сердца огрубели от беззаконной жизни. Вот почему потомки Левия не могли благотворно влиять на народ.
При болезни корня увядают все надземные ветви растения; при отсутствии солнечного света развиваются только чахлые побеги из семени; так с нарушением завета с Богом вкравшимся началом религиозного отупения и равнодушия, рассеялась энергия священников и левитов во всех родах и общественной деятельности. "Соль, предназначенная к охранению Израиля от нравственной порчи, выветрилась и потеряла свою силу", — говорит пророк Михей.
Пророки не только обличали в безнравственности священников и левитов, но и указывали им средства врачевания: восстановление союза с Богом, Который не вечно гневается, но любит милость (Мих. 7, 18).
Сознавая воспитательное значение закона во всех его постановлениях, пророки требовали его духовного понимания и выполнения, чтобы и ветхозаветные священники служили со страхом и трепетом Царю царствующих и Господу господствующих.
Ветхозаветные пророки действовали, зорко следя за своей паствой, удерживали ее от пагубных уклонений. Никто из людей с их внутренней жизнью не ускользал от бдительного предостережения пастыря-стража. Пастырь-пророк должен был открыто, не смущаясь, говорить о тех мерзостях, которые допускал Израиль в своей религиозно-нравственной жизни. Пророк Михей признается, что "он исполнен силы Духа Господня, чтобы высказать Иакову преступление его и Израилю грех его" (Мих. 3,8). Пророк не должен страшиться, применяя это средство (обличение); речь его должна быть особенно сильной, он не должен жалеть ярких красок для изображения всей отвратительности порока и вреда от него для человека. "Взывай с силою и не удерживайся, — повелевает Бог пророку Исаии. — Возвысь голос твой подобно трубе, и возвести народу Моему грехи его и дому Иакову беззакония его" (Ис. 58, 1).
Развращение князей, народа и священников достигло предела, поэтому никто и ничто не спасет народ от гнева Иеговы; даже все праздники Он ненавидит и отвергает жертвы (Ам. 5, 21–24). Иегова отдает Свой народ на погибель. Эта последняя мысль никак не мирилась в сознании народа с идеей богоизбранности, но пророк говорил об этом не без основания. Нравственное чувство и мировоззрение пророка несравненно выше понятий той среды, в которой он воспитывался. Основанием высказанных по Божию повелению слов пророк Амос считает нравственную испорченность, заразившую правящие и низшие классы народа. Израиль только при том может остаться богоизбранным народом, если будет исполнять заповеди Господни (Амос. 5, 23). Если же народ не удовлетворяет этому условию, то преимущество его обратилось ему во вред, и он почувствует строгость Иеговы (Амос. 3, 2), ибо Он — Бог правды. Во имя справедливости Он может отречься от Своего народа. Тяжело было это чувствовать, особенно пророку Осии, но он, как истинный пророк, не должен был скрывать приговора Иеговы. Вот уже могущественная Ассия готовится поглотить Израиля. Последний сделал попытку спастись от неминуемой катастрофы союзом с ней или с Египтом. Но все напрасно. Спасение этого народа невозможно. Пророк Осия говорит от лица Божия: "Я — Господь Бог твой… и нет Спасителя, кроме Меня (Ос. 13, 4). Пусть вернется народ к своему Богу, ибо Он поразил нас и исцелит, — восклицает пророк, — уязвит и уврачует нас" (Ос. 6, 2).
Итак, мы с вами коснулись обширной темы — ветхозаветного пастырства, начиная от первого человека и кончая пророческим служением. На основании рассмотренного нами материала можно сказать, что ветхозаветное священство имеет Божественное учреждение. Ветхозаветный священник являлся лицом, призванным к высшему служению среди еврейского народа Самим Богом. Самое положение священника, как ходатая между Богом и богоизбранным еврейским народом, обязывало его вести высоконравственный образ жизни. Израильский народ иначе и не мог смотреть на левитское священство как на своего руководителя, поучающего истинной вере не только словом, но и своим личным примером. Хотя известны и такие примеры, когда левитское священство уклонялось от исполнения своих обязанностей и не слушало голоса Божия; в таких случаях Господь, для вразумления заблудших, посылал Своих пророков, которые ревностно и безбоязненно обличали недостатки священников. Пророческое служение было благороднейшим зерном своего народа. Все лучшее, что в подзаконные времена мог дать избранный народ, воплощалось в личности истинного пастыря-пророка. Пророки в ветхозаветное время были во всех отношениях прекрасным образцом пастыря; и для нас они имеют большое значение. Как истинные пастыри, как предтечи Доброго Пастыря — Христа, деятельность Которого они прообразовали[29], ветхозаветные пастыри имеют значение и для нашего времени.
29
"Пророка воставлю" — это слово, понимаемое в собирательном смысле, относится и ко Христу — Пророку и Пастырю, почему в нашем синодальном переводе это слово пишется с большой буквы.