Рассказывая мне эту историю, пациент объяснил свою реакцию тем, что Джим обратился к нему в невежливой форме. Он не сказал: «Пожалуйста, повесь мое пальто». Пациент, конечно, понимал всю бессмысленность
своего поведения и удивлялся, почему из-за пустяка возник такой гнев.
Я бы не придал происшествию значения, но оказалось, пациент тем утром принес мне для анализа сновидение. Ему приснилось, что его дядя повесился. Поскольку некоторые члены семьи пациента страдали маниакально-депрессивным психозом, он не усматривал в своем рассказе большой важности. Мне, однако, сразу стало ясно, почему пациент поссорился с другом. Он был сенситивным человеком и в момент, когда услышал слово «повесь» в фразе «повесь мое пальто», сам не зная почему, сильно разгневался. Слово воскресило бессознательный комплекс. В ассоциативном эксперименте слово «повесь» явилось бы словом- индикатором комплекса. Более того, по терминологии Блейлера, имелась готовность, или сенситивность комплекса, так как эпизод повешения содержался и в сновидении, которое пациент должен был рассказать мне позднее. Многие необъяснимые эмоциональные взрывы обусловлены такой сенси-тивностью комплекса.
Я сожалею, что в современной психиатрии так мало внимания уделяется изучению ассоциаций. Законы ассоциаций позволяют с уверенностью судить о скрытом значении психических процессов и крайне полезны в диагностике. Мы установили, например, что ассоциативные реакции эпилептиков отличаются от реакций нормативной группы и невротиков, и наши ассоциативные тесты позволяют диагностировать эпилептоидный тип, даже если у пациента никогда не проявлялись симптомы эпилепсии. Психическая неполноценность в слабовыраженной форме может быть выявлена с помощью ассоциативного эксперимента. Такие тесты очень определенны и специфичны. Я убежден, что, если вы сделаете ассоциативное исследование обыденной процедурой, то узнаете о психических процессах больше, чем с помощью простого обследования. Мне кажется, что современное поколение психиатров недостаточно осведомлено в психопатологии, поскольку не уделяет должного времени больным. Но если вы хотите быть клиницистами, понимать ваших больных, необходимо знать законы ассоциаций в норме и патологии.
Во всяком случае работа цюрихских исследователей предоставила клинические доказательства правильности предположений Фрейда. Оказалось, что психогенез психозов подобен психогенезу неврозов, т. е. каждая галлюцинация и бред основаны на жизненном опыте пациента. Но еще в 1896 г., задолго до этих исследований, Фрейд сообщил о случае, диагностированном им как «параноидная деменция», в котором он проанализировал галлюцинации и бред больной. В свою очередь Юнг занялся случаем деменции прекокс у некоей фрейлейн Штауб, долгие годы находившейся в клинике Бургхёлцли. Уделив больной много времени, Юнг подробно разработал открытия Фрейда и воплотил результаты исследований в монографии «Психология больных деменцией прекокс». Монография мною переведена. Могу сказать, что книга была моим первым переводом в области психоанализа и первой монографией на английском языке по психоанализу, опубликованной в США. В своем труде Юнг показал, что механизмы, открытые Фрейдом при психоанализе истерии, обнаруживаются и в случаях деменции прекокс. «Психология больных деменцией прекокс» — лучшая работа Юнга в области психиатрии из когда-либо им написанных. Эту классическую работу вам следует прочитать не только потому, что Юнг углубил в ней воззрения Фрейда, но и потому, что в книге приводится вся литература и все заслуживающее внимания о деменции прекокс вплоть до 1907 г.
Не страшась впасть в противоречие, скажу, что объяснение проблемы с тех пор мало продвинулось. Предпринимались попытки подавить проявления деменции прекокс введением больных в шоковое состояние. В настоящее
время я интересуюсь всем направленным на оказание помощи при психозах. Однако считаю, что современная шоковая терапия, за исключением новых методик, не предлагает ничего принципиально нового. Если вы будете читать старую литературу по психиатрии, то узнаете, как душевнобольных в давние времена подвергали шоковой терапии посредством избиения, яростного раскачивания, хирургических операций и других процедур. Приверженцы этих методов сообщали о выздоровлении и улучшении состояния больных. Более того, мы всегда знали, что шок любого рода влияет даже на самых резистентных больных, способствует модификации их симптомов и поведения. Давно отмечено улучшение состояния хронических больных просто при переводе их в другую палату.