Теперь рассмотрим понятие сущности по отношению к внутренней природе. Здесь компетентным судьей является психология, так как она изучает внутреннюю, психическую жизнь, отыскивает ее элементы, или основания. Здесь мы находим ясные указания, что вся внутренняя жизнь сводится к трем элементам: мысли, чувству и воле. Все попытки философов уничтожить эти три фактора душевной жизни, чтобы дать главное значение одному какому-нибудь из них, окончилась ничем. Опыт говорит о несводимости этих факторов к какому-либо одному. Из чувства нельзя вывести мышления и воли, из мышления - чувства и воли и т.д. Чувство, как бы ни углублялись в его анализ, всегда останется переживаемым бытием, воля - движущей силой, мышление - формой, каждое со своими законами и формами. Никакие ухищрения мысли не сгладят различия между этими основными явлениями душевной жизни. Многие философы, например, хотели поставить в основе как внутреннего, так, по аналогии, и внешнего мира, чистое мышление (Гегель, Фихте), но в этом случае улетучивалось реальное бытие и внешнего, и внутреннего мира, ибо чистое мышление мыслится только как схема мертвая и безжизненная. В мистической философии были попытки вывести всю духовную и мировую жизнь из чувства; мышление представлялось как известного рода видоизменение чувства, воля - то же чувство, в силу своей природы движущееся. Но и эти попытки кончились полной неудачей, так как весь мир при этом разрешался во что-то совершенно бесформенное, мистически неподвижное, не имеющее ни определенных очертаний, ни определенных движений.
В пессимистической философии были попытки вывести всю жизнь души и мира из воли, но так же неудачно. Внутренний опыт, сознание, говорит, и наука приходит к признанию трех несводимых друг на друга элементов духовной жизни: ума, чувства и воли. Эти элементы не существуют отдельно друг от друга; где мышление, там чувство и воля, где чувство, там мышление и воля, и где, наконец, воля, там необходимо существует мышление и чувство.
Итак, наша внутренняя природа характеризуется тремя основными сторонами: умом, чувством и волей.
Эти стороны не сводятся одна на другую, и все попытки в этом отношении кончились неудачно и в философии, и в психологии. Но вместе с тем они и не существуют отдельно одна от другой; где есть чувство, там оно непременно соединено с волей и мыслью. Мы не можем представить чувства Ьез энергии; представим: если оно не соединялось с волей, - оно и не существовало бы, не выразилось бы как определенная форма в среде других, не созналось бы, ибо чувство для того, чтобы сознаться, должно иметь известную степень интенсивности, постоянства, следовательно, силы. Мы также не знаем чувства без формальной мысли. Самое развитие движений чувства совершается под известными логическими формами. Мысль наша, переживаемая нами, как она ни отвлеченна, соединяется с самоощущением, к ней примешивается чувство, на высшей ступени оно называется интеллектуальным. Мышление имеет также и энергию воли, без которой невозможна последовательность мышления. Воля существует с элементом чувства, воля нераздельна и с мыслью, ибо она предполагает цель, она является в качестве определенного движения; неопределенной воли, без мысленной формировки, мы и представить не можем, и не сознали бы. Чистой воли, чистой мысли, чистого чувства мы не знаем; они связаны единством и существуют совместно.
Таким образом, как в сущности каждой вещи внешнего мира различаются материя, форма и сила, так в каждом явлении внутренней жизни - ум, чувство и воля. Если их сравнить, то замечается сходство. Материя - бытие, которое наполняет форму и которое движется силою. Чувство есть переживание нами нашего собственного бытия, ощущение - это как бы материя, которая формируется мыслию и движется волею. Переполнение чувством есть переполнение бытием, а всякое умаление бытия выражается как поникновение чувства. Ненормальность материального бытия сознается как страдание нашего собственного чувства. Если материя как часть внешнего бытия в естествознании сознается как пассивная сторона мира, то и чувство в психологии есть пассивная сторона нашего духовного бытия. Таким образом, и по своему характеру чувство соответствует во внутренней природе тому, что называется во внешней природе материей. Оно есть переживаемое внутри нас наше бытие. Еще яснее параллель между силой и волей; и та, и другая есть активное начало, которое двигает материю и форму, а внутри нас чувство и мысль воля направляет к известной цели. В философии, которая стремится понять бытие из самонаблюдения, воля отождествляется с силой. Самый мир есть обнаружение воли, по философии Шопенгауэра и Гартмана. Но и в точных науках - психологии, физике мы находим, что они пользуются понятием воли для объяснения силы. Сознание не может иначе представить силы, как чрез переживание той силы, которую мы внутри переживаем как волю, и понятие силы возникает чрез переживание нами волевых движений.
То же сходство между мышлением и законами мира, нас окружающего Как наша мысль формирует то, что внутри нас, так и форма вне нас всюду царит, все себе подчиняет. На этой определенной форме бытия предметов, на этой вере в закономерность вселенной зиждется наука, и изучение души как подчиненного закону разумного бытия - задача психологии. По отношению к внешней природе эта вера в закономерность мировой жизни существует с возникновения философии. Когда начали изучать природу, так прежде всего нашли, что в ней царствует закономерность. Только в период мифологии думали, что существует произвол. Но с развитием мысли, с возникновением философии это представление беспорядочности мира исчезло из области науки и жизни. По отношению к внутренней жизни, с возникновением опытной психологии все явления подчинены законам; и в изучении их - задача опытной психологии.
Есть мыслители, которые прямо указывают, что законы формальной логики сходны с законами, управляющими природою. И действительно, здесь проводятся очень близкие параллели. Во внешней природе материя есть содержание, субстрат всего бытия; чувство есть субстрат нашего бытия, - с психологической точки зрения, - от низших до высших его форм. Во внешней природе сила есть начало движущее, активное по отношению к материи; точно так же в духовной области воля - активное начало, воздействующее на чувство. Наконец, как во внешней природе закон есть нечто формальное, так и во внутренней наша мысль есть начало, в отличие от других, формальное. Точно так же находим сходство и во взаимной связи явлений той и другой категории. В естественнонаучном опыте мы нигде не находим отдельно материю, или силу, или форму, а везде находим их соединенными, так и в психологической области нельзя указать отдельно, в чистом виде, - ум, чувство или волю: они проявляются всегда нераздельно и неразрывно, как стороны одного и того же бытия.
Поэтому материя, сила и форма обозначают то же самое, что чувство, воля и мысль. Разница терминов произошла от разницы опытов; одно мы наблюдаем вне, другое переживаем внутри себя, в своей душе; понятное дело, внешнее представляется не так, как внутреннее, хотя и там и здесь материал, собственно, один и тот же. Чувство и материя в обоих опытах представляют субстрат, содержание; законы природы и формы мышления одинаково охватывают содержание в свои рамки; сила и воля есть то, что дает жизнь и движение содержанию и форме - и опять совершенно одинаково во внешней природе и внутри нас. Так, совершенно соответствуют друг другу - материя, сила и форма с одной стороны, и - чувство, воля и мысль - с другой. Разница в том, что одно для нас внутреннее, другое - внешнее, одно имеет субъективный характер, другое представляется объектом, одно мы считаем своим, другое - чужим. При такой разнице в воззрениях выработались и различные термины для той и другой области.
Таким образом, мы имеем право сказать, что благодаря успехам естественных наук и психологии, мы в ουσία можем видеть три стороны: содержание, форму и силу, три элемента - пассивный, активный и формальный. Пассивный элемент - это материя для внешнего мира, а для внутреннего бытия - чувство; активный - сила вовне и движущая сила - внутри; формальный - закон и мысль. Все эти элементы существуют в единстве и не имеют отдельного бытия. Таким образом, ουσία не теряет единства, несмотря на различие ее проявлений. Следовательно, современная наука разъясняет и углубляет понимание церковного термина ουσία, но не искажает его, - понимает не иначе, чем святые Отцы. В ouoia наука видит три элемента, но тем не менее признает ее монадой, единством, как понимали и святые Отцы.
Теперь перейдем к понятию υπόστασις - личность, с точки зрения святоотеческой и научно-философской.
Личность есть нечто в строгом смысле индивидуальное. В древней философии понятие личности мало анализировалось, оттого что самоценность ее была мало сознаваема. Личность была под господством рока и приносилась ему в жертву: точно так же в семье, обществе, государстве личность не была самоценной. Только Христом личность объявлена самоцелью, и только с тех пор, как Его учение стало проникать в сознание людей, личность стала цениться сама по себе и анализироваться.
Прежде всего, личность есть то, что называется - я. Это - термины самосознания; один - объективный, другой - субъективный. Я - в себе, личность - в другом. Но я есть лишь самоутверждение своего бытия; когда я говорю - я, то сознаю себя, самоутверждаю свое бытие. Без самосознания немыслимо существование той формулы, которая выражается одним звуком я. Что я есть личность, это очевидно для всякого. Если затемняется самосознание, затемняется и личность. Когда человек лишается самосознания, то мы не смотрим на него как на существо личное, и если обращаемся к нему, то ожидаем, что оно возникнет. Во внешнем мире мы не видим ни в чем самосознания и потому не приписываем ничему личности. Понятие личности заменяется понятием самосознания. Всматриваясь в самосознание, научное мышление находит в нем единство: я мыслится непременно единым. Без единства сознания невозможно различение, а различение есть необходимое условие познания. Наше познание всегда относительно: всякая вещь познается нами только по отношению к другой. Если бы существовала вещь такая, которую нельзя было бы сравнивать с другой, мы не сознали бы ее. Мы сознаем предметы только по их различению. Чтобы было различение, мы должны различные представления поставить в единство сознания. Без единства сознания мы не можем различать. Если бы одно представление сознавалось одною частью сознания, а другое представление - другою частью сознания, то невозможно было бы различение представлений в нашем сознании, ибо одна часть сознания не сознавала бы представлений другой части, - представления различных частей сознания не входили бы в соотношение между собою и, следовательно, познание было бы невозможным. Различение, таким образом, возможно только в единстве сознания. Если наше сознание есть различение, а современная психология признает это за несомненное, то оно должно быть едино.