1. Главная
  2. Книги
  3. Ключник Роман
  4. Лекции Президентам по Истории Философии и Религии
  5. Страница 22
Выбрать главу

Когда оцен­ка многих ав­то­ри­тетных ис­следо­ва­те­лей совпа­да­ет и просмат­ри­ва­ет­ся един­ст­венно возможная ло­ги­че­ская причинно-след­ст­венная це­почка, то­гда уже можно го­во­рить об ис­тинно­сти и на­уч­но­сти. Это ведь не наука фи­зи­ка — здесь опыты не­возможны. Хотя в ис­то­рии мы часто встреча­ем жесто­кие экс­пе­ри­менты над людь­ми, по­пытки осуще­ст­вить в жизни различные ги­по­те­зы, и можно увидеть в ис­то­рии много по­второв, ко­то­рые лю­дей ни­че­му не учат…

И это­му друж­но­му совпа­де­нию мнений признан­ных ми­ро­вых ав­то­ри­те­тов в Исти­не труд­но проти­во­стоять ка­ко­му-ни­будь одино­ко­му «ве­ли­ко­му ге­нию» по фа­ми­лии Г. Кос­тырченко, М. Дейч или С. Рез­ник, ес­ли они да­же со­бе­рутся вместе.

Чита­те­лю, ко­то­рый ищет ум­ную ли­те­ра­ту­ру, для ут­верждения в своих взгля­дах или для своего ин­теллекту­ально­го разви­тия, со­вершенст­ва — эта книга приго­дится.

Чита­те­ли без труда мо­гут найти ав­то­ри­тетных ав­то­ров, на ко­то­рых я ссыла­юсь, и их произ­ве­де­ния, — и прове­рить ин­форма­цию, со­поста­вить её с другой, са­мим ис­следо­вать и прове­рить Исти­ну. В тех случа­ях, ко­гда я часто ци­ти­рую ка­ко­го-ли­бо ис­следо­ва­те­ля, то­гда для эко­но­мии книж­но­го пространст­ва и для крат­ко­сти мною приме­ня­ются со­краще­ния, на­пример, А. Сол­же­ни­цын — (С), со­ветник М. Тэтчер и Т. Блэ­ра Пол Джонсон — (П. Д.), ев­рейский ис­то­рик Семён Дуб­нов — (С. Д.), Эдвард Рад­зинский — (Э. Р.), Миха­ил Наза­ров (М. Н.) и т. п. По тексту по­сле очередно­го по­втора имени ка­ко­го-ли­бо ис­следо­ва­те­ля бу­дет указа­ние на со­кращённый ва­ри­ант.

Име­ются свои труд­но­сти и в этой те­ме — есть ве­ли­кий русский мысли­тель конца XIX ве­ка Вла­ди­мир Соловь­ёв, а есть та­лант­ли­вый и ко­варный со­временный ев­рейский идео­лог и те­ле­журна­лист по­литтехно­лог Вла­ди­мир Соловь­ёв со своим «Еванге­ли­ем» и по­след­ней анали­ти­че­ской по­ли­ти­че­ской книгой 2006 г. «Рус­ская Рулетка. Заметки на по­лях но­вейшей ис­то­рии», на­стоя­щую фа­ми­лию ко­то­ро­го, от его пред­ков, я не знаю.

Пробный ва­ри­ант этой книги я дал по­чи­тать своим вы­со­ко­об­ра­зо­ванным знако­мым, чтобы да­ли оцен­ку книге. Резуль­та­ты та­ко­вы: всех впечатлил ог­ромный объём ин­форма­ции в книге, в том числе и но­вой для них, и всех впечатли­ла карти­на ис­то­рии, ко­то­рая об­ра­зо­ва­лась в ре­зуль­та­те анали­за этой ин­форма­ции. Но бы­ла и крити­ка. Например, на многие крити­че­ские во­просы, ко­то­рые мне за­да­ва­ли бы­ли от­ве­ты в книге, но по­скольку все лю­ди очень за­ня­тые и та­кую объёмную книгу чи­та­ют спеш­но, вы­бо­рочно, да ещё и по диаго­на­ли, то ес­те­ст­венно, что по вы­дерну­тым фраг­ментам и форми­ру­ет­ся мнение и во­просы. Поэто­му на­стоя­тель­но ре­ко­мендую чи­та­те­лю чи­тать эту книгу подряд, по­степенно, вы то­гда лучше поймё­те эво­лю­цию многих ис­то­ри­че­ских процессов, от­па­дут многие во­просы.

Вто­рой не­га­тивный ас­пект, ко­то­рый я об­на­ру­жил у мо­их ре­цензентов — это раздраже­ние по по­во­ду возникшей у них в го­ло­ве пу­та­ни­цы. Во-первых, ре­цензенты бы­ли об­ра­зо­ванны­ми людь­ми и со­стоявши­ми­ся лично­стя­ми, то есть они уже давно вы­ра­бо­та­ли своё ус­тойчи­вое мнение по многим во­просам, а те­перь они вдруг об­на­ру­жи­ли, что они, ве­ро­ятнее всего, рань­ше ошиба­лись в чём-то по причи­не не­доста­точной ин­форма­ции и те­перь им придётся за­нять­ся не­приятной внут­ренней «пе­ре­стройкой»: ме­нять своё мнение, подхо­ды в оцен­ке не­ко­то­рых со­бы­тий и на­прав­ле­ние этих подхо­дов и т. п. Вот жи­ли они до это­го прочтения книги от­но­си­тель­но спокойно, бы­ла у них своя карти­на ми­ра…

В-третьих, мои ре­цензенты вы­ра­зи­ли мне ещё один уп­рёк в ус­ложне­нии их карти­ны ми­ра — по­че­му я не оп­ре­де­лился для уп­ро­ще­ния с оцен­кой ис­то­ри­че­ских «ге­ро­ев» — вот этот злой и крова­вый, а этот до­брый и по­стра­давший, этот чёрный, а этот бе­лый и т. п. То есть это то­же проблема ус­то­явшихся стереоти­пов, ус­тойчи­вых мнений и да­же умыш­ленно­го уп­ро­ще­ния карти­ны ми­ра, «что­бы легче бы­ло жить». А в книге вдруг об­на­ру­жи­ва­ются слож­ные ди­леммы: один слав­ный че­ло­век был очень ум­ным, но при этом оказался ко­варным и властолю­би­вым, другой крова­вый деспот, но оказа­лось — что по­ступал часто вы­ну­жденно и сделал много до­брых дел для свой стра­ны, третий был очень по­ря­дочный и чист как ан­гел, но из-за этих его ка­честв и не­ко­то­рой до­ли глупо­сти по­гибли миллионы лю­дей, а вы­жившие миллионы подверг­лись тяжким стра­да­ни­ям и т. п. И те­перь по­лу­ча­ет­ся слож­ная «раздвоен­ная» оцен­ка «ге­роя», бы­ст­ро и просто од­ним словом его точно не оп­ре­де­лишь.

~ 22 ~