Во-первых, — эти события указывали на то, что те процессы и технологии, которые российское правительство наблюдало в Белоруссии — уже начали происходить в России, в центральных областях Украины, — евреи стали хозяйничать в сельском хозяйстве: в скупке и торговле хлебом, в вопросах аренды землёй.
К началу 80-х, как отмечает революционный еврейский деятель Ю.Лурье (Ларин) почти в каждой российской деревне жило по две-три семьи евреев, которые контролировали всю торговлю, ссуды и винокурение (С).
Во-вторых, эти еврейские погромы явились последней каплей отчаянно кричавшей, — что что-то необходимо предпринимать, хотя бы для защиты русского крестьянства.
Таким образом, Россия стала защищаться от экспансии евреев в начале с низу, сам народ стал это делать. Российские крестьяне оказались не похожими на белорусских — долго терпеть не стали.
Через полтора месяца после цареубийства по свидетельству ЕЭ — погромы еврейских лавок и домов «внезапно с громадной эпидемической силой охватили обширную территорию».
Но многие еврейские идеологи и пропагандисты, включая современных, — стараются опровергнуть внезапность и стихийность этих погромов, то есть их народную спонтанность. Они утверждают, что погромы были срочно организованы российскими властями в ответ на убийство императора.
Например, уже другая еврейская энциклопедия КЕЭ утверждает — «Власти действовали в тесном контакте с приехавшими». То есть утверждалось, что погромы устраивали специально разъезжающие по городам погромщики, специальные агенты полиции или добровольцы патриоты из общественности.
Семён Резник саркастически возмущается — царя убил русский, а в России начали громить евреев…
Связь здесь есть, но особого рода — как назревшая снежная лавина-шапка в горах срывается по первому поводу.
Исследовав историю погромов 80-х годов, еврейский историк Ю.Гессен пришёл к выводу —
«Действительно… сказались черты стихийного характера… Местные люди, которые по самым различным побуждениям желали расправы с евреями, — они расклеивали призывные прокламации, организовывали основные кадры погромщиков, к которым вскоре добровольно, без всякого увещевания, примыкали сотни людей, увлекаемых общей разгульной атмосферой, лёгкой наживой.
В этом было нечто стихийное», «возникновение в короткий срок на огромной территории множества погромных дружин и самое свойство выступлений устраняет мысль о наличии единого организационного центра» (С).
Было исследование этих погромов и другого рода, — когда после переворота 1917 года к власти в России пришли евреи, то их представители тщательно проверяли всю документацию министерства внутренних дел и полиции с целью найти руководящую руку российского правительства в погромах —
«После 1917 группа исследователей — С. Дубнов, Г. Красный (он же Адмони) и С. Лозинский — тщательно искали доказательств по всем открывшимся государственным архивам — и нашли только противоположное, начиная с того, что энергичного расследования требовал сам Александр II», — указывает в своём исследовании Солженицын.
Но одно дело — это учёные, историки — Ю. Гессен или С. Дубнов, а другое современные марксисты с лихими перьями с их потрясающей логикой — нет доказательств? — Будут. — Где взять? — Придумаем.—
И самая правдоподобная ложь — это самая наглая ложь. Солженицын, тщательно изучивший максимум исторических документов искренне удивляется — где это нашли такое высказывание Александра II — «А я, признаться, сам рад, когда бьют евреев!»
«И принялось, — отмечает Солженицын, — печаталось в эмигрантских освобожденьческих брошюрах, вошло в либеральный фольклор, и даже вот через 100 лет, поныне, это выныривает в публикациях как историческая достоверность».
Другие еврейские исследователи не стали ничего придумывать, но задумались на глубинными причинами — так, например, И. Г. Оршанский поставил закономерный вопрос по поводу случившего в этот период погрома в Одессе, в которой мирно живут вместе много различных национальностей —
«почему же одни евреи вызывают всеобщее к себе нерасположение, переходящее при случае в жестокую ненависть?»
Большинство евреев, зная свою историю, не задают подобный вопрос или им объясняют раввины.
В данном же случае Оршанский задаёт этот вопрос, чтобы дать ответ на него русским — всё это случилось по вине российского законодательства ограничившее в свободе евреев, попытка евреев обойти его или решить своё благополучие, несмотря на эти ограничения, выглядит как — «нахальство, ненасытность и захват» — что естественно сильно раздражает других граждан.