А на самом деле эта история недавняя — с XIX века, и имеет она конкретные причины и конкретные объяснения: погромы — это естественная защита крестьян от закабаления их евреями. Это русские крестьяне поняли довольно быстро и не изучая историю закабаления евреями крестьян Украины, Белоруссии, Молдавии и других славянских стран.
И если В.Познера или Н.Сванидзе можно понять и даже оправдать — ведь они евреи: естественно защищают своих, естественно изобретают и «гонят» свою ложь в сознание российских граждан, то как понять «наших» — «великого» Никиту Михалкова и Янковского-младшего?
Эти «наши» в XXI веке в своём фильме «Статский советник» кинематографическим языком попытались убедить российских граждан, что русские крестьяне — это природные фашисты, шовинисты, ксенофобы, у которых временами «вдруг» «беспричинно» чешутся огромные кулаки и они с лихой радостью идут бить морды евреям, громить именно евреев, их торговые лавки и ссудные дома, хотя рядом с ними живут много других национальностей.
И соответственно — по объяснению Н. Михалкова и Янковского-младшего, молодым беззащитным евреям ничего не остаётся в России — как стать жестокими кровавыми террористами, достать револьверы и пальнуть этим русским крестьянам-фашистам в лоб, а затем идти и чувством полной своей правоты убивать представителей Российского Правительства, которое не принимает никаких «воспитательных» мер против своих миллионов фашистов. Можно понять автора книги и сценариста Акунина — он еврей и поступает естественно как В.Познер, Н.Сванидзе или Л.Радзиховский с Э.Радзинским. Но почему так поступают Н. Михалков и Янковский-младший? — Дураки что ли? — Совсем неграмотные в истории своего народа? — Непохоже, по крайней мере, на Никиту Михалкова. Тогда что? — Это лизожопное желание угодить еврейским олигархам и политикам: чтобы получить дешёвые кредиты или щедрые подарки, а то и опять престижные награды за этот антирусский фильм на западных кинофестивалях?
Отвлечёмся от этих моральных уродов, и пойдём изучать трагическую историю России дальше.
Глава 6. Защитные меры властей и последствия
Новым императором России стал Александр Третий (1845–1894 гг.). С виду он был величавый и грозный, на самом деле был не только грубым, но очень боялся террористических актов, участи своего предшественника. Поэтому даже боялся не только передвигаться по собственной стране, но и жить в столице. Он устроил из дворца в Гатчине неприступную крепость, из которой и руководил страной, за что и получил прозвище — «гатчинский пленник».
Ему, как и Александру II, пришлось принимать правление страной в бурном потоке событий.
Естественно, первым делом ему пришлось разбираться с погромами евреев.
Следственная комиссия спешно изучила причины возникших беспорядков в стране и министр Лорис-Меликов доложил Александру II: «В основании настоящих беспорядков лежит глубокая ненависть местного населения к поработившим его евреям…»
Министр внутренних дел Н. П. Игнатьев 21 августа 1881 года дал заключение —
«Главная причина столь несвойственного русскому народу движения (погромов) заключается в обстоятельствах, имеющих исключительно экономический характер. Евреи за последние 20 лет мало по мало захватили в свои руки не только торговлю и промыслы, но приобрели посредством купли и арендования значительную поземельную собственность, …направили все свои усилия не к увеличению производительных сил государства, а к эксплуатации коренных жителей и преимущественно беднейших классов населения, чем и вызвали с его стороны протест, высказавшийся в прискорбных формах — насилиях…»
«Талмудическая нравственность не ставит евреям никаких преград, ежели дело идёт о наживе за счёт иноплеменников; только страх наказания и опасения вызвать репрессивные меры против своего племени побуждают евреев сдерживать свои дурные инстинкты, направленные против коренного населения», — объяснял харьковский губернатор (С).
Писатель Аксаков обращался к властям с требованием срочно решать вопрос «не о равноправности евреев с христианами, а о равноправии христиан с евреями, об устранении бесправности русского населения пред евреями» (С).
Новому императору грозила печальная участь предшественника и необходимо было уже защищаться и думать о других реформах.