Видите, что утверждает христианство: смерть не была изначально — она есть то, что привзошло в человека, как, кстати, любая болезнь. Любая болезнь… Она может существовать только на здоровом теле — нет тела, не может быть и болезни — сама по себе болезнь не существует. Может заболеть человек. Так вот: и смерти самой по себе не существует, она возможна только для, в данном случае, человека.
Поэтому отсюда св. отцы указывали (это очень важная, кстати, мысль), что природа зла это не есть сущность — то есть, зло бессущностно. Природа зла паразитическая, а не сущностная. Зло заключается не в самом зле, а в той болезненности или ненормальности, которые происходят с человеком. Вот это мы и называем злом. То есть, искажение: искажение тела, души или духа, человека. И вот это зло вошло в человека, но не как нечто сущностное (в отличие от дуалистических концепций), а как нарушение того добра (той нормы существования), которое было изначала у человека.
Итак, первозданный человек не имел страстей, даже неукоризненных — не только укоризненных. Он был независим от всех внешних стихий. Это, кстати, наверное, не означает, что он не мог, допустим, вкушать чего‑либо. Я думаю, если исходить из библейского повествования, то, наверное, мог, поскольку Господь сказал: «От всякого древа вкушайте…» — от древа познания добра и зла только не вкушайте.
Правда, должен вам сразу сказать, что вот эта фраза вся, очень возможно, по толкованию многих отцов, носит очень символический характер. По крайней мере, в отношении вкушения добра и зла — это бесспорно! Речь идет не о прямом выражении, не о прямом дереве, или как говорят: «яблоке», а речь идет о других, более глубоких, вещах. Эти вещи важны для нас в вопросе понимания человека: если человек был создан совершенным, то в каком смысле он был создан совершенным? Не в том смысле, что ему некуда уже было совершенствоваться, а в том смысле, что он был создан полноценным, но, при этом, с бесконечной возможностью развития, совершенствования.
В нем все было дано в полноте, но эта данность сопрягалась, одновременно, с заданностью. Заданность, исходя из последующего благовестия Божественного, в частности из Евангелия, заключалась в: «Будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершен есть». То есть, эта заданность была направлена на постоянный процесс какого‑то (какаго, мы не знаем — можем только предполагать) совершенствования человека. То есть, человек был совершенным в своей данности, но он потенциально был задан. Можно, наверное, такой взять образ: человек, в первоначальном своем состоянии, являлся, своего рода, как бы, семечком того совершенства человека, к которому он предназначен. В данном случае, по мнению многих св. отцов, одним из стимулов этого совершенствования, являлось древо познания добра и зла.
Каким образом и почему, и что с этим связано? Мы уже сказали, что человек богоподобен и, одной из важных характеристик образа Божия, является его свобода. Через путь свободы человек мог проявлять себя и проявлял. Через этот путь, осознанной свободы, он мог или уподобляться Богу, или отходить от Него. Но, оказывается, сам принцип очень важен: что вот эта заданность человека не иначе могла осуществляться, как только через реальное выражение человеком своей свободы — той цели, к чему он, как человек, стремится. Древо познания добра и зла, как раз, и явилось тем рычагом, с помощью которого дана была человеку возможность совершенствования.
Что же такое древо познания добра и зла, и что произошло с человеком в результате вкушения этого плода? Вы, по–видимому, знаете, что в каждом языке есть свои идиомы и, в частности, в еврейском языке так же: выражение «познание добра и зла» означает ничто иное, как познание всего. То есть: полное знание, полноценное знание, универсальное знание — не, в смысле, просто различения того и другого, а в смысле полноценного познания. Не только полноты полноценного знания чего‑то, а знания всего! То есть, если хотите, познание добра и зла есть ничто иное, как Божественное познание. Можно именно вот так сказать.