Через мгновение, сосед, схватив блондинку за волосы, тёр ей по стеклу как мочалкой.
Растягивающееся по стеклу лицо блондинки стыдливо смотрело на меня, видимо переживая оттого, что её деформирующееся лицо выглядит не привлекательно. И ей как девушке неприятно осознавать, что на неё в этот момент смотрит посторонний мужчина. Чтобы не смущать девушку, и вообще не лезть в этот любовный треугольник, я решил подумать о своих помидорах и отвернулся.
После «мытья» стёкол, сосед снова отбросил её к обочине, и сев в машину нервно рванул с места, но глухой звук треснувшего заднего стекла не дал нам уехать.
Выскочив из автомобиля, сосед, неистово рыча, вынул из треснутого стекла застрявший в нём увесистый камень и бросился на блондинку. Несколько коротких, глухих ударов оборвали крики, и воцарилась полнейшая тишина. Складывалось впечатление, что даже птицы от страха перестали петь, и, затаившись, замолкли. Лишь безразличная муха, жужжа, билась монотонно о стекло и слегка шумели листья покачивающихся деревьев.
Тишину нарушил вернувшийся сосед. Тяжело дыша, он молча вытер с лица и рук брызги крови и тронулся с места. Весь оставшийся путь мы ехали в полнейшей тишине.
Въехав в дачный поселок, он остановился возле моего дома и заглушил мотор.
— Теперь в моей жизни осталась только моя «девочка»! — грустно произнёс сосед и, прикрыв глаза, положил голову на руль.
Через минуту молчаливых «обниманий» и поглаживаний своей «девочки» он не открывая глаз, вновь заговорил:
— Я ещё не успел её зарегистрировать на себя и записать на свою фамилию, а нас уже скоро разлучат. Прошу тебя, сосед. Сохрани мою «железную невесту». Пусть она пока поживёт до «свадьбы», у тебя во дворе, до моего возращения? Родных у меня нет, поэтому, можешь мой дом сдавать и деньги тратить по своему усмотрению. Но только «девочку» мою сбереги. В её верности я уверен. Она дождётся меня. А вот ты, не вздумай ей воспользоваться хотя бы разок. Узнаю — УБЬЮ, — с тревогой и ревностью в голосе произнёс сосед и бросил на меня тяжёлый взгляд.
— Хорошо хоть, что не бросил на меня тяжёлый камень, — подумал я, а вслух обречённо ответил: — «НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО УБЬЁШЬ».
— Ты прости меня сосед. За хлопоты, за то, что «подбросил» тебя с приключениями. Но ты же понимаешь, на что я пошёл из-за своей «девочки», а у меня ведь её уведут без присмотра-то. Выручи, брат.
— Ну, хорошо. Пусть «поживёт» пока у меня. Но только у меня условие. Ты как-нибудь «окольцуй» свою «невесту». Ну, как-бы «обручись» с ней что ли, как-то по-своему. Пломбы на дверцы, на окна, на руль поставь… Ну, чтобы, так сказать, для ВЕРНОСТИ её, да и тебе спокойнее так «свадьбы» вашей дожидаться. А то потом тебе, с такой-то паранойей, хрен чего докажешь. А мне к твоей блондинке с гостинцами отправляться не хочется раньше времени. Да и помидоры мои кто поливать потом будет? А я ведь их примерно, как ты свою «девочку», люблю, — сказал я и, подмигнув обрадованному моим согласием соседу, вылез из машины.
Двадцать зим сменило двадцать лет с тех пор, как поселилась в моём доме «железная невеста», а «женишок» всё так и не возвращался. Белая ткань, которой она была укрыта, со временем сильно загрязнилась и превратилась из белой «фаты» — в чёрную. А когда пришло известие, что сосед мой в тюрьме сокамерников убил за насмешки над его чувством к его «девочке» и что дали ему пожизненное заключение, понял, что так она в «девках» и помрёт. Прожив такую короткую, но такую яркую и пусть даже трагическую автомобильную жизнь, длившуюся один летний день и пятьдесят асфальтированных километров от автосалона до дачи. И пусть мне суждено было стать в этой истории не свидетелем на свадьбе, а свидетелем убийства, в моей жизни, эта история оставила глубокий след. И стоит она, и по сей день в моём дворе, как памятник о страстной и трагичной любви человека к его верной машине, ждущей своего хозяина и тоскливо смотрящей погасшими фарами на дорогу с выключенным мотором в сердце. Оставаясь для него, его «нецелованной девочкой», вечно юной и преданной ему «железной невестой».
ОТ СКУКИ
— Когда я учился в школе, в классе пятом, я мечтал стать шофёром. А точнее — водителем автобуса. После уроков я бросал все свои дела в виде портфеля под кровать, шёл на автобусную остановку, садился в рейсовый автобус, с номером «46», и ехал на работу к маме.