В древнем посвящении можно было сказать: плоды духовного мы переносим в физическое. Теперь в физическом мире произошлособытие, принесшее свои плоды и действующее в духовном мире. И можно сказать: не напрасно совершил человек свое нисхождениена физический план. Он совершил его для того, чтобы здесь, нафизическом плане, смочь обратить плоды для духовного мира.
Возможностьсобрать эти плоды быладана Христом, которыйбыл уживых и мертвых и который дал столь интенсивный, могучийимпульс, чтоон потряс вселенную.
----------------- 11
Лекция 12
Чтобы закончить намеченную нами задачу, мы должны изучитьхарактер нашего времени в том духе, как мы изучили характер четырех протекших послеатлантических периодов. Мы видели, как после катастрофы развилась древне-индийская культура и т. д. Мывидели при характеристике 4-го периода, что работа человека над физическим планом в известном отношении достигла глубочайшей точки. В этом лежит причина того, что это время столь привлекательно и симпатично для современного исследователя. С другой стороны, этаглубочайшая точка была исходным пунктом для многих значительныхсобытий современной культуры.
Мы видели, что в это время возник брак между духом и материей; мы видели, что греческий храм является таким произведениемзодчества, в котором мог обитать бог. Человек говорил: Я так проработал материю, что материя для меня является отражением духовного. Так было в греческом искусстве, так было во всем, чтомыможем сказать о жизни грека. Это делало материю столь притягательной, что Вольфганг Гете представлял слияние своего Я c этойкультурной эпохой в трагедии Елены.
Если бы культура приняла это направление, то что явилось бы следствием этого? Мы можем уяснить это в простом наброске. Вгреческий период человек спустился глубже всего, но ни в одномкусочке материи он не терял духа. Во всех творениях этого времени в материи воплощен дух. Если мы рассмотрим греческий облик богов, то мы везде найдем, как греческий генийтворчествазапечатлевал духовное во внешнюю материю. Хотя грек завоевал материю, но он не утерял при этом духа.
Нормальным ходом культуры было бы погружение под почву, подматерию, так что дух стал бы рабом материи. Мы должны лишь беспристрастно взглянуть на окружающее нас, и мы увидим, что, с одной стороны это и случилось на самом деле. Выражением этого погружения является материализм. Правда, что ни в одномпериоде человек не завладевал материей больше, чем в наше время. Посмотрим только, какими примитивными средствами с построенагигантская пирамида, и сравним это с размахом египетского духа, погруженного в тайны мирового бытия. Нам нужно лишь подумать о том, какими глубокими образами были для египтянина отпечатки того, что происходило в космосе и на Земле. Тот, кто тогда мог провидеть в духовном мире, тот жил в том, что уже было невидимымв атлантическое время, но что было фактом в лемурийское время. И тот, кто не становился посвященным, кто принадлежал к народу, тот мог всем своим чувством, всей своей душой принимать участие в этом духовном мире. Но средства, которыми внешне нужно былоработать на физическом плане, были примитивны. Сравним это с нашим временем. Нам достаточно прочесть современное бесконечное восхваление того, что достигнуто в этой области теперь. Теософ вовсе не должен противополагать тому, чего человек достиг благодаря завоеванию элементов; здесь мы рассматриваем вещи с другой стороны. Взглянем назад, на те далекие времена, когда люди растирали зерна с помощью простых камней и наряду с этим в своем миросозерцании взирали на безмерные высоты духовной жизни.
Об этих высотах, на которые взирали тогда, теперь человечество в своем большинстве не имеет никакого понятия о том, что переживал халдейский посвященный, когда он по-своему видел в связи с человеком звезды, животных, растения и минералы, когда он познавал их целительные силы египетские врачи были такими людьми, с которыми не могут сравняться наши врачи. На этивершины духовной жизни современные люди не могут проникнуть и лишь теософия будет в состоянии создать понятие о том, что видели древние халдео-египетские посвященные. То, что теперь, например, предлагается как изложение тех рукописей, в которых содержатся глубокие мистерии, это является лишь карикатурой их древнего смысла. Итак, в древности мы имеем мало сил у людейк средствам физического плана и при этом могучие силы по отношению духовного мира.
И все больше опускался человек в материю, все больше обращал он духовные силы на завладение физическим планом, Разве это нельзя назвать: человеческий дух станет рабом физическогоплана. Если современный человек потратил неисчислимые духовныесилы для того, чтобы создать пароход, железную дорогу и телефон, то к чему это? Как много духа отвращено при этом от духовного мира. Теософ должен вполне понимать это, ибо он знает, что было необходимо завладеть физическим планом, хотя приэтом остается правильным, что дух погрузился в физический мир. Является ли для духа чем-либо особенным, чем-либо большим, чем растирание зерен камнями, когда теперь возможно говорить с Гамбургом по телефону? Какая неизмеримая духовная сила была потрачена на то, чтобы установит пароходное сообщение с Америкой.
Спросим же себя, разве не исключительно для утвержденияматериальной жизни было истрачено такое количестводуха?
И раз все это потрачено на мир, то у человека в материальном мире остается немного сил, чтобы подняться в мир духовный. Дух стал рабом материи. Грек в произведениях искусства видел дух, теперь же дух спустился под физический план.
Спросим же себя, вполне ли произошло это?
Это случилось бы, это пришло бы, - величайшее, могучее завладение человеком на физическом плане, - если бы не вошло то, очеммы говорили в предыдущей лекции. Человечеству на самой глубокойточке был сообщен импульс Христа и он дал толчок кверху.
Христос - это другая сторона современной культуры. Он указал путь, которым может быть побеждена смерть. Этим он снова далвозможность подняться над уровнем физического плана. Должен был бытьдан величайший из возможных импульсов, так побеждающийматерию, как это представлено в Крещении Ев. от Иоанна и мистерии Голгофы. Христос Иисус, предвозвещенный пророками дал величайший импульс всей эволюции.
Но мы еще не вполне понимаем это.
Греко-латинское время стоитв середине семи эпох. Когда человек стал личностью, то Бог для его спасения должен был также стать личностью, чтобы дать ему возможность снова подняться. Мы видели, что впервые свою личность осознал римлянин. Ранее человек жил еще в духовном мире, теперь же он совсем спустилсявниз.
Глубже всего мы должны проникнуть в третий, пятый и срединный периоды. Мы должны установить характерные точки, которые глубже всего введут нас в жизнь чувств и ощущений древнего египтянина и затем спросить себя, каким образом это снова загорается в наше время. Здесь мы должны обсудить нечто.
Мы видели, что египетские мифы и мистерии были воспоминанием прежних состояний человечества, что было как бы отражением прежних событий Земли. Человек смотрел назад, в свое древнее прошлое, и видел свою основу, своего духовного отца. Мы видели, как человек развился из своей групповой душевности. Мымогли указать, как эти групповые души сохранились в четырех обликах апокалиптических животных. Но человек в своем развитиивыделился из такой групповой душевности. Мы можем проследить это исторически. Читая "Германию" Тацита, о временах, передающих состояние германских Земель через столетия после Христа, мы найдем, что сознание отдельного человека еще принадлежит ксознанию общности. Это сознание еще столь сильно, что один человек принимает на себя месть за другого той же группы.
Эта групповая душевность была в Атлантиде до позднейшихвремен. В последние времена Атлантиды эта групповая душевностьисчезла в своих главных чертах. Выше мы описали отставших. Тогда люди поистине не знали ничего о групповой душе. В атлантическое время человек еще знал это. Он еще не говорил Я. Оставшаяся групповая душевность была перенесена на роды. И как ни странно, но память тогда была совершенно иной. Что такое теперь память? Она не идет дальше детства. В атлантическое времябыло не так. Ещев первый послеатлантический период человеквспоминал о том, что переживали его отец, дед и т. д. Не имелосмысла говорить о том, что между рождением и смертью есть одноЯ. Память обнимала собою столетия. Сколь далеко передавалась потомкам кровь предков, столь же далеко могло охватывать Я. Поэтому современный человек не может понять этого отзвука, сохранившегося в рассказах о древних патриархах, говорящих, чтоНой, Авраам и другие были столь стары. Современный человек неможет понять этого. В те времена не имело бы смысла давать имяотдельному человеку между рождением и смертью, имя сохранялосьстолетиями. Насколько помнил себя человек в столетиях, настолько давалось ему имя. Лишь зная реальные факты, знаешь в чемздесь дело. Человек чувствовал себя скрытым в этом ряде поколений: "Я и отец Авраам - одно"; когда ученик Ветхого Завета произносил это, тогда он поистине чувствовал себя человеком. Этоже было и в древнем Египте. Чувствовали общность крови. И этоповлияло на нечто и для духовной жизни. Когдатеперь человекумирает, он обретает жизнь в Кама-Локе, которая заканчиваетсядолгой жизнью в Девахане. Это уже следствие Христа. Тогда этого не было. Тогда человек чувствовал себя связанным с родом. Теперь человек должен отвыкать от страстей и желаний, которые онимел в физическом мире. Он привязан к этомубытию между рождением и смертью. В древности были привязаны к гораздо большему. К физическому плану были привязаны благодаря тому, что чувствовали себя членами целого рода физических поколений. Поэтому вКама-Локе нужно было отделаться не только от связи с индивидуальным физическим бытием, но действительно приходилось проходить все связанное с родом, вплоть до пращура. В этом и заключается глубокая истина изречения: "чувствовать себя скрытым в лоне Авраамовом". И проходимый здесь путь назывался "путь к праотцам". И лишь пройдя этот путь, человек мог подняться в духовные миры и начать проходить путь богов. Душа некогда проходила путь праотцев и путь богов.