Хенри улыбается, он так и видит, как они неуверенно переглядываются, не в силах решить, что ж делать теперь, когда всё пошло по кривой, не так всё им рисовалось в их планах. Один из них хватает Хенри за грудки, но он проворно выворачивается. И стремительно, как в кино на убыстрённой перемотке, отводит локоть, замахивается и с ходу вмазывает обидчику кулаком в нос. Сильно и метко. Сшибает с поганца спесь, и тот, весь в слезах, ошарашенно валится назад, прижимая руки к лицу. Его товарищ пытается ударить Хенри, но он уклоняется – нет! – он хватает с прилавка пепельницу, хрустальную пепельницу, полную сплюснутых окурков, и вмазывает ею нападающему по скуле! Удар такой силы, что он крошит кость, рассекает сухожилия, а зубы и окурки летят во все стороны. Какое же наслаждение, чёрт возьми! Какой восторг смотреть, как эти подонки, повизгивая и харкая кровью, сплёвывая выбитые зубы, ползут прочь, не в силах ударить его ни кулаком, ни ногой.
Теперь остаётся только перепрыгнуть через прилавок. Элегантный, аккуратный прыжок, и вот он уже берёт их за шкирки, тащит к двери и вышвыривает вон, как маленьких непослушных засранцев.
Время, место – всё исчезает, пока он услаждает себя этими мечтами, проигрывая сцены в голове снова и снова, с небольшими вариациями. Стоит ему шевельнуться, как брюки сильнее вгрызаются в мошонку, верёвка рвёт кожу под мышками и на боках. Сколько времени он провисел под потолком, бог весть, но дверь вдруг распахивается. Взглянув вниз, Хенри видит, что пришёл покупатель, мужчина в возрасте. К счастью, не из постоянных клиентов, так что Хенри не придётся всё время встречаться с ним, каждый раз заново сгорая от стыда за своё унижение.
– Господи, что случилось? – ахает мужчина и устремляется за прилавок, чтобы отвязать канат.
– Балуемся! – смеясь, отвечает Хенри и рассказывает незнакомцу, что у них с друзьями такая шутка в ходу и что они вот-вот вернутся. Ему удаётся убедить в этом покупателя, и он находит в себе силы смеяться и болтать, пока тот спускает его на пол. Встав на ноги, Хенри вешает канат на место и быстро, пока не пришли другие покупатели, собирает весь нужный пожилому мужчине товар.
Потом он ворует деньги из кассы, берёт больше, чем обычно, потому что сообразил, что кое-кто может ему помочь. Человечек, который торгует запрещёнными товарами и, как говорят, может добыть что угодно, только заплати.
Скоро возвращается дядя, спрашивает, как дела, и удаляется в контору заниматься новыми заказами, курить и читать газету.
Заходят ещё покупатели, им нужны мячи, насосы и гири, и Хенри натыривает ещё немного. Суёт деньги в карман брюк. Снимает халат, вешает его, кричит дяде «Пока!» и запирает магазин.
Спустя несколько часов он покупает пистолет.
В как Вывеска сельской кафешки на дороге из Осло в Тронхейм, в глубине соснового бора. Гершон увидел её и вдруг не удержался, свернул по ней. Не сказать, чтоб ему страшно хотелось есть, но едут они уже довольно долго, а когда им встретится следующее заведение, неизвестно. Машина тормозит, и голова Эллен падает на грудь. Эллен разлепляет глаза и смотрит на него. Яннике по-прежнему спит, положив головку на материнские колени… закрытые глазки, крупные чёрные кудри, пухлые, мягонькие щёчки. Удивительно, что я женат на Эллен, думает Гершон. Что мы познакомились, стали парой и поженились. Я и Эллен. Напророчь мне кто-нибудь такое до войны, я б ни за что не поверил, а вот поди ж ты. Она очень красивая, да к тому же из очень хорошей семьи. Безусловно денежной, с табачной фабрикой на Торг-гатен и летней виллой, с машинами, шофёрами и портнихами. Эллен рассказывала, сколько в доме было картин и разного антиквариата, не говоря уж об огромном рояле, на котором она играла каждый день, пока им не пришлось бежать. В войну почти всё пропало, это да, однако остаётся надежда хоть что-то вернуть. Впрочем, выбор у каждого из нас был небольшой, думает Гершон под хруст гравия под шинами, потому что среди беженцев в Швеции выбирать было особенно не из кого, а за пределами их поселения он уж тем более никому был не нужен. Еврей, беженец из Норвегии, кого заинтересует такой жених? А его мать рьяно взялась за дело и без устали сводила их с Эллен, то приглашая ее семью на чай, то придумывая им совместные дела. Грета, близняшка Эллен, уже завела поклонника, а Эллен была свободна. Они походили-походили, схороводились и стали парой.