При взгляде на эту женщину, вечно бодро трудящуюся над иголкой, обходящуюся без очков в 70 с лишком лет, всегда чисто и опрятно одетую, с простой и честной наружностью, с открытым лицом, — никто никогда не догадался бы обо всех проделанных ею гадостях. Когда нам все это рассказали, мы совершенно не поверили бы, если бы не получили вскоре несомненных доказательств.
Мы видели некоторых из этих жалких негодяев, получавших от нее плату за свое мерзкое ремесло. Они являлись к нам рассказывать, как она трудолюбива, уверяли нас в ее безупречной нравственности, — и все это в надежде, что ее освободят и они снова будут получать свою плату.
Эта презренная женщина, это чудовище сохранило до последнего дня жизни свое спокойствие, свою неизменную кротость и честную наружность.»
Василий Розанов «Люди лунного света»
Аркан III — Императрица (Госпожа)
Трактовка образа:
Женщина, которая берет от жизни все, что хочет: в ее руках сосредоточены рычаги управления, ее воле подчинены происходящие процессы, ее желания равносильны закону. Она распорядительница во всем и, даже владея ей, находишься в ее власти.
Императрица во всем «держит марку», но за ее внешним спокойствием сокрыты кипящие страсти. Ее внешняя напускная холодность (лицо) не обманет внимательный взгляд: колени госпожи всегда маняще раздвинуты и жар в ее ложеснах превращает ее фигуру в мощный сексуальный призыв. Но помни, что не ты овладеешь ей, а она возьмет в свои руки твое тело, твой разум и твою судьбу. И распорядится ими по своему усмотрению.
Она госпожа и повелительница слабостей, надежд и страхов, оттого тебе ее никогда не приручить, не подчинить и не освободиться от ее власти. Она везде тебя найдет, заставит подчиняться своей воле и следовать по ею задуманному пути.
Психологический аспект:
Императрицу в жизни часто называют «пиковой дамой». Ее женская натура проистекает от первой «неединоутробной» жены Адама — полудемоницы Лилит. Оттого она никогда не будет для мужчины полноценной Евой (жизнью), но она станет во сто крат желаннее и слаще, она опьянит и подчинит себе, как наркотик, как невероятный «адреналиновые» ощущения (один из вариантов перевода имени Лилит — «крик ночной совы»).
Вспомните бесчисленных заколдованных царевен из русских сказок, всевозможных Василис Премудрых и Елен Прекрасных, на которых надета лягушачья кожа и наложено Кощеево заклятье. Можно проанализировать и литературные образы Аксиньи из «Тихого Дона» и Маргариты из романа Булгакова — и диалектика аркана Императрица станет понятна.
Роль в социальной мифологии:
Императрица — Роковая Женщина — сексуальный, бытовой и даже культурный вызов не только степенным домохозяйкам или отвязанным студенткам, но женскому полу вообще. Она подобна оргийному зову вакханок, готовых в свой срок довести свое женское начало до исступления, погрузиться в демоническую одержимость, уводящее по ту сторону здравого смысла, по ту строну природы.
В дни своего опьянения божеством, вакханка не задумываясь убьет и мужа, и брата, и сына, не пощадит ни старика, ни младенца. Но пройдет экстаз, погаснет страсть и она вновь предстает перед всеми уважаемой и почитаемой госпожой.
Многие женщины мечтают стать Императрицами — роковыми дамами. Для этого, как им кажется, требуется совсем немного: в нужное время услышать оргийный призыв (пусть даже он напечатан в модном журнале), и погрузиться в захватывающий водоворот страстей и событий. Они, к сожалению, не учитывают, что трон Императрицы зиждется не столько на ее природных и личных качествах, сколько на замыслах и планах короновавших её сил… Самозваных Императриц ждет печальная судьба заточенной в монастырь царевны Софьи или сгинувшей в казематах Петропавловской крепости княжны Таракановой, а неудавшиеся роковые женщины пополняют ряды озлобленных и никому не нужных одиночек и разведенок.
Цитата:
«Что же внушает уважение к даме, часто смешанное со страхом, это ее характер, который больше близок к природе, чем характер мужчины, ее гибкость кошки, ее способность скрывать злые умыслы под добродушным видом и переменчивость ее страстей.»
Фридрих Ницше «По ту сторону добра и зла»
«Нет женщины ни хорошей, ни дурной, которая не была бы способна во всякое время и на самые грязные, и на самые чистые, на дьявольские, как и на божественные, мысли, чувства и поступки.»