Выбрать главу

- Раз так, - вставил я, - значит, Микля должна разбогатеть.

- Микля наша скисла отчего-то.

- Отчего же это?

- Не знаю, видать, задумала что-нибудь.

- Вынашивает планы втихаря. А какие у нее отношения с властями?

- Хуже быть не может.

- Проштрафилась, наверное.

- Не она, а муж ее, Божо Блаженный. Так бы и позабыли все про него - за Миклиной-то спиной его и не видать, - если бы в один прекрасный день не прославился Божо на весь околоток, сделавшись чем-то вроде пророка. Приснился ему, видишь ли, петух, и будто бы этого петуха четники где-то достали: пестрый, красавец, о двух головах. И принялись будто бы четники его перед трактиром проваживать, ожидая, что он им пропоет. Гоняли, гоняли, пока не умаялись, а петух свесил одну голову, потом вторую, поник весь и облезать стал. Дунет ветер, подхватит перья, да в лицо четникам и швыряет; к чему перо прикоснется, к тому и прилипнет, а когда отлепишь его, на том месте черный след остается, и смыть тот след нельзя. Обозлились в конце концов четники на петуха, некоторые стали плевать в него, другие ругать, сунули четники петуха в мешок и поволокли на кладбище … Доподлинно не известно, снилось ли все это Блаженному или кое-что присочинили сами слушатели, но так или иначе, а только четники избили Божо до смерти, чтоб не повадно было больше сны рассказывать. Если бы такой сон кому-нибудь из ваших приснился, его бы сейчас изобличили в злостной лжи и после основательной трепки упрятали бы в каталажку, на том и дело с концом; а тут их, видишь ли, совесть замучила: Божо ведь смиренный дурачок, а бог таким вот блаженненьким и открывает будущее.

- Выходит, это он им конец предсказал.

- Вроде того.

- И Микля не сумела из этой истории выпутаться?

- Ничего у нее не получилось, они на нее зуб точили еще за старые проделки и знали, что люди тоже ненавидят ее, а тут как раз и подвернулся удобный случай за чужой счет проявить свою справедливость. Они давно уже зацепку какую-нибудь искали. И содрали с Микли в наказание половину всех поставок мяса для летучих отрядов: половину с нее, а половину с Дедичей и Неждановичей.

- Ого, - воскликнул Якша и спохватился. - Послушай, а куда же эти самые летучие отряды подевались?

- Они все больше понизу летают, по лужкам - из тенечка в тенечек.

- Мы что-то их нигде и не встречали.

- Да это и не удивительно! В лесу вы их и не встретите - они не жалуют подозрительных мест, где с вами паче чаяния можно столкнуться. Сначала они хорошенько местных выспросят, потом крик поднимут, опасаясь, как бы вас ненароком врасплох не захватить, потом подберут себе славное местечко у воды и расположатся табором - полощут ноги, вшей щелкают, картишками да шуточками перекидываются. Гусли где-то раздобыли, объявились у них и гусляры, так что внизу у трактира полсела послушать собирается. Прекрасные люди и умники - дробнячане. Жаловался мне ихний один: «И так уже много, дескать, наших и на той и на другой стороне головы свои сложили, кругом задолжали мы - и красным и черным, пора бы уж экономнее стать … И еще один покаялся мне с глазу на глаз: «Привели, мол, нас сюда, словно оккупантов каких-то, в точности, как ваших к нам приводили, а нам это не по душе. Если вы со своими коммунистами не можете справиться, так это потому лишь, что не хотите. К чему же тогда нам в это дело встревать и сеять рознь между нашими племенами, чтобы они потом друг друга резали…» Мне почему-то кажется, что это ваши ребята под их личиной до поры до времени скрываются …

- Кто же это нашим оружие даст?

- А вот и дают. Теперь оружие в наказание носить велят. Если кому-нибудь до сих пор и удавалось от него отвертеться, ему сейчас винтовку всучат, мечтая заляпать грязью незапятнанного человека. Боюсь, и мне то же самое предстоит - долго я их за нос водил, да сколько веревочке не виться, а все кончик будет.

- В наказание или добровольно, а только все поголовно с оружием.

- Какое все! Теперь дубинки да трости в моду вошли. Раненые первые эту моду завели. После первого наступления раненых было полным-полно; стали они из госпиталя выходить, палку вперед, нос кверху, ногу, вроде меня, волочат, бинты нарочно выставляют напоказ и на всех двуногих поглядывают с этакой презрительной миной. Наши дураки сначала помирали от зависти, а потом их осенило подделаться под раненых, теперь каждый выглядит победителем, заработавшим право на пенсию. Старые многоопытные люди, толкователи примет, видят в этом дурное предзнаменование. Сколько мне помнится, и в прошлую войну швабы стали палки носить; старики по этому признаку предрекли им гибель, и слова их полностью сбылись. Один старик из Утрга, Младжо Радишич, говорит, что во всем виноват не кто иной, как голодный год: это, мол, он задал страху народу и разделил его на две враждебные партии и натравил их друг на друга, чтобы меньше ртов осталось; а пройдет голод, и одна из партий станет лишней и исчезнет…