— Эм… — прошептал он, готовясь ответить хоть что-то, но Хоаким перебил его.
— За столом не разговаривают! — той же деревянной ложкой он стукнул друга по макушке. — Не обращай внимания, Лель. А ты, Азриал, если доел, выйди из-за стола!
— Ох, только прибыл — уже гоните! — с усмешкой колдун встал и отошел к двери, присев так на небольшую скамейку, продолжив любоваться парнем оттуда.
— Азриал, выйти, будь добр! — прикрикнул на него Хоаким, видимо, чуя затылком этот пристальный взгляд и, дождавшись, пока тот, нехотя, покинет избу, вздохнул. — Ох, не к добру он вернулся.
— Учитель? — робко спросил Лель. — Вы не рады видеть старого друга? Господин Азриал ведь тоже колдун?
— Колдун… колдун, — пробормотал маг. — Опасные игры лишь на уме у этого взрослого ребенка.
— Мне он показался очень вежливым.
— Это он может.
— Вы прогоните его?
— Не знаю я… не знаю, что с ним делать.
— Разве есть у него другой дом?
— Нет, Лелеттер, — вздохнул колдун, — этот вместе когда-то строили мы, колдовством возводили, а после… — он взглянул на ученика и увидел в его глазах жажду знать продолжение этой истории. — Азриал ушел, ничего мне не сказав, а мы остались вместе с тобой. 10 лет уж прошло.
— Но я совсем его не помню.
— Оно возможно. Ты был тогда совсем мал.
— Странно, я даже не помню себя ребенком.
— На то есть свои причины, — кивнул Хоаким.
— А уход господина Азриала?
— И на то причины… были…
После завтрака Лель поднялся к себе на второй этаж, в эту просторную комнату под самой крышей, что к углам становилась все ниже и ниже. Бумаги неаккуратно лежали кучей на столе. На подоконнике стояли баночки с растениями. Юноша подошел к столу и, вытащив из стопки один незаконченный рисунок, навис над ним, внимательно разглядывая. Это был пейзаж с высоты птичьего полета, такой же, как и многие. Все они были похожи друг на друга и отличались лишь деталями. Лелеттер рисовал это снова и снова, но все казалось ему, что, перенося этот вид из своего сна, все же он что-то упускает. Что-то важное было на земле, или в небе.
Вздохнув, Лель задумался и взял небольшой уголек, чтобы тут же зарисовать то, что, возможно, ему удастся вспомнить. Вглядываясь в свою работу, он изо всех сил пытался воссоздать в памяти тот образ, найти ту недостающую деталь, те несколько небрежных штрихов. И вскоре те ночные видения начали являться ему, будто наяву. Он будто бы летел над равниной, поднимался в горы и спускался ниже на бреющем полете. Он видел что-то внизу, что-то небольшое, почти неподвижное, и еще… что-то было еще, но что? Кто? Почему он никак не мог это вспомнить?
Он сделал глубокий вдох и пообещал себе, что как только вновь образы явятся к нему, он дорисует картину, но стоило его пальцам дрогнуть, как крики внизу прервали его.
— Эй! А ну, куда пошел?! — рассерженно прокричал учитель Хоаким, и Лелеттер поначалу подумал, что бычок снова выломал ограду и попытался зайти в сени. — Назад! Вещи бери и скатертью тебе дорога!
— Да, брось, Хоаким, дай с ним поговорить! — послышался слегка раззадоренный голос темноволосого колдуна.
— Азриал, не лезь к ребенку! О чем тебе там вздумалось с ним говорить?!
— А! Тра-та-та! Я уже поднимаюсь!
— Азриал, стой!
Позади Леля раздались шаги и, когда тот обернулся, колдун стоял в нескольких шагах от него.
— Азриал, что б тебя мухи съели! — Хоаким влетел на второй этаж вслед за ним.
— Могу я хоть недолго побеседовать?! — возмутился тот, обращаясь к другу.
Учитель посмотрел на своего ученика, вздохнул и с досадой произнес: «Только если Лелеттер не против!».
— Я вовсе не против, учитель Хоаким, — ответил юноша и, признав поражение, колдун спустился на кухню.
— Хах, и не сложно тебе с ним? — усмехнувшись, спросил Азриал.
— Учитель никогда таким не был, — признал Лелеттер, немало удивленный поведением наставника.
— А тебе не тесно здесь? — колдун уже вовсю осматривался, прохаживаясь по второму этажу. Кое-где ему из-за его высокого роста, было очень низко и приходилось сгибать спину. — Ты здесь как птичка в крошечной клетке.
— Я привык.
— Что же, Хоаким к себе тебя не пускает? Или мало места?
— Нет, что вы, — Лель попытался быстро убрать со стола свои книги и рисунки. — На самом деле мне самому тут нравится.
— Нравится смотреть на мир свысока? — поинтересовался колдун. — Или навевает ностальгию воркование голубей на крыше? Что тут у тебя? — он подошел ближе и глянул на стол.
— Это так. Я учусь и книги всегда под рукой.
— А я вижу, ты и рисуешь, — Азриал взглянул на завешанные стены. — Ох, да наш птенчик художником стал.
— Нет! Вовсе нет, — засмеялся Лель, — это всего лишь картина из моего сна. Он повторяется, но каждый раз я что-то в нем упускаю.
— И колдовство твое не помогает?
— Я пробовал, но сны мне пока не поддаются.
— А что же поддается? — не скрывая дикий интерес, спросил Азриал, подойдя поближе.
— Ох… — немного смущенно Лель задумался, — я могу…
— Ну же! Показывай! — колдун схватил его за плечи и готов был возликовать.
— Хм…
Лелеттер отошел к столу и, немного неуверенно взял в руки одну из книг, что на нем лежали. Выйдя на середину комнаты, он сел на пол и, раскрыв книгу на середине, надорвал до половины одну из страниц. Азриал встал слева и с любопытством начал пристально следить за каждым движением юного колдуна. Лелеттер поднял руку над книгой и, сосредоточенно глядя на разрыв, начал медленно опускать ладонь все ниже. Разорванный лист слегка задрожал, как от дуновения легкого ветра и, когда Лель нежно провел пальцем по линии надрыва, страница, исписанная рецептами зелий и снадобий, вновь обрела свой прежний вид.
Лелеттер взглянул на Азриала, едва ли гордясь своим немудреным умением. Черноволосый колдун же светился от счастья, увидев такое, отчего юноша решил не останавливаться.
— Могу так! — он резко махнул рукой над книгой и остановил ладонь над ней посередине: все письмена в ней исчезли, будто вода впиталась в ткань. — И-и-и… — протянул он, словно хватая что-то невидимое в воздухе. Лель раскрыл ладонь кверху и надписи из книги появились в момент, паря над ней. — Обратно, — снова схватив надписи, он быстро опустил их рукой на чистую бумагу.
— Ох! Это довольно сложный прием! — заметил Азриал, изумленный зрелищем. — Как долго ты это учился?
— Ну, где-то неделю, — ничуть не приуменьшил Лель. — Иногда слова возвращались не туда, куда нужно.
— И чему же еще научил тебя Хоаким за эти годы?
— Честно, много всему, — загибая пальцы, Лелеттер начал перечислять. — Могу вызвать небольшой дождь, могу зачаровать садовое пугало, могу исцелить небольшие раны и заточить ножи. Чуть хуже мне дается заклинание на плодородие и на отрицание. Предметы, которые я заколдовывал, исчезали лишь наполовину.
— А умеешь что-то, чему научился сам? — поинтересовался Азриал. — Есть ведь что-то, чему Хоаким учить тебя не хочет? — ни капли он не сомневался в том, что многому Лель учился сам, возможно, втайне, ведь, видя, как относится к нему Хоаким, можно было подумать, что не все знания хотел передать колдун ученику по многим причинам.
— Но он учит меня всему, что есть в книгах.
— Не все, чем можно овладеть, в них описано. Умеешь ты что-то поистине красивое? Что нравится тебе?
— Ну, — немного подумав, Лелеттер раскрыл перед лицом Азриала ладонь и на ней загорелись один за другим яркие языки пламени. — Мне нравится огонь. Иногда, когда я смотрю на него, мне кажется, его движения похожи на взмахи крыльев.
— Огненные крылья? — хитро переспросил колдун, страстно желая пробудить в юноше забытые воспоминания, но тот лишь убрал огонь и улыбнулся.
— Думаю, это было бы красиво, — он встал с пола, поднял книгу и, отряхнув ее, положил обратно на стол. Мечтательно он посмотрел на свои рисунки и прошел вдоль стены, касаясь бумаги кончиками пальцев. — Во сне я все время летаю. Над всем кланом неба, спускаясь к озеру и снова поднимаясь в горы. Иногда я вижу там это место, когда здесь еще не было нашего дома. Возможно, это всего лишь моя искаженная память.