Как и в бою с экзархом Воющих Баньши, дальность была ключевым фактором. Инкубы были смертельно быстрыми противниками, несмотря на размер и вес их гигантских клинков, и если бы им удалось удержать ее на расстоянии вытянутой руки, то они могли бы быстро разрубить ее на куски. Однако клэйв был более ограничен для ближних дистанций, несмотря на рукоятки на задней части клинка, позволявшие использовать его в качестве короткого посоха, в то время как ножи Лелит были быстры и маневренны, как никогда. Она уворачивалась и крутилась, нанося удары в любую щель, уклоняясь от контрударов и всегда держа одного из противников между собой и остальными. Даже боевые костюмы инкубов не могли сравниться с остротой ее клинков: она вырвала колено и, повернувшись, перерезала горло, схватила руку жертвы, чтобы поднять его клэйв настолько, чтобы блокировать удар другого, а затем бросила его на его товарищей. Еще один противник замахнулся клинком на уровне груди Лелит; она упала на спину и одним движением отбила удар, придав ему достаточный импульс, чтобы он, прокатившись дальше, глубоко прокусил броню стоявшего рядом воина. Поднявшись на ноги, Лелит вонзила клинок в шею инкуба, подсекла ноги другому, откатилась назад от удара деми-клэйва и перерезала горло упавшему воину.
— Сзади!
Лелит обернулась, даже не ожидая услышать предупреждение Морганы, и как раз вовремя, чтобы увидеть темную сферу, мчащуюся на нее. Она отскочила в сторону и услышала мучительный, захлебывающийся булькающий крик от клэйвекса, когда обсидиановая сфера взорвалась, попав в его тело. Затем Асдрубаэль Вект настиг ее, его скипетр врезался ей в бок.
Боль была мучительной. Лелит пошатнулась в сторону и упала: каждый нерв в ее теле кричал от боли. Усилием воли ей удалось удержать ножи, и она подняла голову, чтобы увидеть, как Верховный владыка делает шаг к ней с торжествующей усмешкой на лице. Еще шаг…
А Моргана уже летела на него сбоку, обнажив зубы, и ее белые волосы окрасились в розовый цвет крови. Все мечты о том, чтобы стать его королевой, развеялись; Великий суккуб Тринадцатой Ночи услышал, как с мертвых губ Векта сорвался приговор, и она намеревалась в отместку вырезать его лицо. Будь она в полной силе, ей бы это удалось, но она потеряла много крови из раны на шее, и удары, которые она наносила Верховному Владыке, не обладали привычной зыбкой скоростью. Теневое поле Векта замерцало, отбрасывая их в сторону, и он занес Скипетр Темного города, чтобы прихлопнуть ее, как надоедливое летающее насекомое. Моргана вскрикнула и рухнула.
— Нет! — закричала Лелит, вскакивая на ноги. Вект вздрогнул от скорости ее восстановления, а затем исчез, когда его теневое поле активировалось, и Лелит атаковала. Ее ножи отскакивали от тенебристой энергии, словно она пыталась разрезать что-то тугоплавкое, но она продолжала яростно атаковать. Теневые поля не были совершенны, их можно было перегрузить, и Вект знал это не хуже нее. Он ударил по ней, пытаясь повалить ее, прежде чем она успеет сжечь его защиту, но при этом нарушил свою собственную защиту. Лелит молниеносно уклонилась от удара и нанесла удар по его руке.
Вычурные доспехи и бледная плоть расступились перед острием ее клинка, и она перебила Векту запястье. Его теневое поле неуверенно зашипело и распалось, и Лелит на мгновение уловила его удивление — никакой боли, никакого прилива бодрости, он хоть что-то почувствовал? — А потом другой ее клинок оказался у его горла.
Вект поднял подбородок и уставился на нее, не обращая внимания на то, что из его отрубленной конечности на пол течет кровь.
— Лелит.
— Асдрубаэль, — прорычала Лелит, когда острие ее ножа впилось в кожу его шеи. — Было неприятно позволить тебе нанести мне удар, но я должна была как-то отвлечь тебя от твоего трона.
Взгляд Векта на мгновение переместился мимо нее на свое рабочее место, откуда он мог бы выйти в зал, и он фыркнул.
— Понятно. Не так уж ты и невнимательна, оказывается.
— Политика — твое поле боя, Асдрубаэль, — жестко сказала Лелит. — И ты проиграл, как только ступил на мое.
Даже будучи загнанным в угол, Асдрубаэль Вект не выглядел взволнованным. Он смотрел на нее с легким презрением, его мертвенно-черные глаза отражали ее собственное лицо, но не давали ей понять, что происходит за ними.
— Что ж, — сказал он. — Я так рад, что ты не совсем потеряла хватку. — Он поморщился. — Но эта… нежность? Никогда бы не подумал, что Королева ножей может проявить такую слабость. Теперь все знают о твоей уязвимости.