— Что ненавидишь? — спросила Лелит.
— Это, — ответила Моргана, взмахнув рукой в коротком и неловком жесте, который каким-то образом охватил их обоих и все, что было между ними. Она снова ухватилась за балюстраду и уставилась вдаль. — Все это. Меня тошнит от этого. Я… я не могу быть частью этого.
— Это образ мышления азуриани, — сказала Лелит. Моргана повернулась к ней, ее лицо выражало смесь растерянности и гнева.
— Что именно?
— Мы насмехаемся над азуриани за то, что они ограничивают себя своими драгоценными Путями, — сказала Лелит, не поворачиваясь к ней. — За то, что они отказывают себе в том, чего хотят, когда хотят, боясь, что это желание приведет их туда. Из-за страха, что они потеряют часть себя, которую никогда не смогут вернуть. — Она повернулась лицом к Моргане, пытаясь заставить ее понять; пытаясь выразить словами понятие, которое она сама едва могла сформулировать. — Мы — друкари. Мы ни в чем себе не отказываем. Зачем отказывать себе в этом из страха?
— Это слабость, — сказала Моргана, но ее слова прозвучали рефлекторно.
— Я не боюсь слабости, — сказала Лелит, раскинув руки. — Я — Королева Ножей. Кто скажет мне, что я не могу быть слабой? Она фыркнула. К тому же, что, если все это — очередная интрига Векта? Что, если он держит Комморраг на диете по своему усмотрению, говоря нам, что это слабость, только для того, чтобы его враги никогда не смогли доверять друг другу настолько, чтобы объединиться против его правления?
— Но я не доверяю тебе, — жестко сказала Моргана. — Я все еще ненавижу тебя.
Лелит улыбнулась.
— А я тебе доверяю. Я верю, что ты никогда не отступишь в бою. Я верю, что ты будешь искать кратчайший путь к решению. И я верю, что ты не позволишь мне умереть, если только нож не будет в твоих руках.
Моргана пристально посмотрела на нее. Затем, наконец, отвела взгляд.
— Прекрасно. Теперь я верю, что ты будешь невыносимо высокомерной. И я верю, что ты будешь достаточно хороша, чтобы соответствовать заявленному. И я верю, что ты не дашь мне умереть, если только нож не будет в твоих руках.
Лелит забавно фыркнула.
— Справедливая оценка. В любом случае, я не доверяю Асдрубаэлю Векту, и, поскольку он недавно пытался убить нас обоих, мне кажется, я должна держаться поближе к тебе, чтобы его подручные не преуспели, если снова попытаются лишить тебя жизни.
Моргана кивнула.
— Взаимно. Полагаю. — Она вздрогнула. — Я… я не знаю. Это все еще кажется неправильным. Но ты права. Почему я должна отказывать себе в чем-то? Если уж так случилось, что я этого захотела, — поспешно добавила она.
Лелит облизнула губы, которые внезапно стали сухими.
— Итак, вернемся к тому, как все было? Ты и я? Сражаемся против… — она пожала плечами. — Да против кого угодно.
— Против кого угодно, — тихо повторила Моргана. Она протянула руку. Лелит взяла ее, и Моргана притянула ее к себе.
— Помни, — сказала Моргана, и ее дыхание согрело кожу Лелит. — Если ты снова вздумаешь меня бросить, я тебя выпотрошу.
— Не брошу, — ответила Лелит. Она улыбнулась, радуясь тому, что эта совершенная машина для убийства, по крайней мере частично, теперь принадлежит ей. В ее голове пронеслись картины того, как они вдвоем сражаются бок о бок, спина к спине, повергая величайших воинов галактики. — Ты меня очаровываешь.
И в этот момент она говорила серьезно.
Эпилог
Танец никогда не заканчивается. Он будет продолжаться еще долго после окончания моей жизни, или, по крайней мере, я так считаю. Однако в этой галактике кто может быть уверен в чем-либо? Те, кому будущее открывает какую-то часть себя, в последнее время видят его все более и более затуманенным. Такая нестабильность не может означать ничего хорошего. Возможно, окончательная гибель нашего народа приближается. Возможно, моя жизнь закончится вместе с жизнью всех моих сородичей, и Великий танец наконец прекратится. Я не верю, что это наша судьба. У эльдари еще есть надежда. Однако ее нельзя оставлять на произвол судьбы, ее нужно лелеять и взращивать. Малейшая оплошность, малейший промах — и надежда угаснет. Город Комморраг — неподходящая почва для этой надежды, ведь Темный город — это место, где надежда умирает, а Асдрубаэль Вект способен смотреть в будущее только с точки зрения того, как он планирует сохранить то, что есть. Он верит, что обрел совершенство, и хочет лишь поддерживать его, но Комморраг — это груз, который выводит танец из равновесия, ибо он не движется. Его нужно привести в танец эльдари, а для этого его нужно, хотя бы ненадолго, вывести из равновесия. Тогда он сможет снова выправить свое положение, возможно, с новой, вторичной точкой равновесия, вращаясь по орбите танца, как двоичная звездная система. Надежда не может быть найдена в Комморраге, но небольшие движения могут изменить многое. Возможно, не здесь и не сейчас, но рябь от таких перемен может пронестись очень далеко. Кто знает, какие возможности откроются, если Комморраг, каким бы незначительным образом он ни был, снова начнет двигаться по спирали в будущее? Но опять же… Говорят, что надежда — самая большая шутка из всех.