Немногие люди способны требовательно говорить с космодесантником. Райнекер относится к их числу.
— Мой полк заслуживает услышать объяснение.
Он, как и другие выжившие, получил психическую травму. На душе Железной Гвардии появился рубец. Прискорбно, такого исхода можно было избежать.
— Сержант Гамигин сообщил мне, что вам отдали недвусмысленное распоряжение не вмешиваться. Если бы вы остались на прежних позициях, то обошлось бы без жертв.
— Мы не вмешивались.
— Вы вошли в зону боестолкновения.
Если Райнекер примется спорить со мной о формулировке и интерпретации приказа, то он худший командир, чем я предполагал.
— Я думал… — Он умолкает.
— Нет, полковник, вы не думали.
Офицеру лучше не испытывать мое терпение. Я утратил его навсегда, и такая настойчивость опасна для мордианца. Однако ему неизвестно об этом, ведь Черная Ярость — не только тяжкое, но и тайное бремя Кровавых Ангелов. Свидетели бойни будут задаваться вопросами, выдвигать теории… но ничего не узнают наверняка.
— Вы унизили мой полк!
Гордость… Райнекер отважен, но чрезмерно спесив, что делает его безрассудным.
— Нет, — возражаю я, — мы разгромили его.
Все бойцы под навесом слышат меня. Мы не унижали мордианцев, и если они так считают, то ошибаются. Но сейчас я унижаю их командующего офицера, потому что должен.
— Нет бесчестия в поражении, если шансов на победу изначально не имелось. Ваши солдаты давали нам отпор по мере своих возможностей. Но руководили ими вы, и вам захотелось личной славы. Вас предупреждали, поэтому все потери на вашей совести.
Я ухожу, не давая полковнику возможности ответить. Теперь он в равной мере ненавидит и боится меня. Надеюсь, себя Райнекер тоже возненавидел — так будет лучше для его гвардейцев.
Выжившие воины отделений, участвовавших в атаке на мордианцев, доковыляли до опорного пункта. Возглавлял их Лхессек, который направился прямо к Хевраку и остановился в шаге от вожака, словно хотел ударить его.
— Где вы были? — прошипел Ученик.
Динамики его шлема растягивали звуки.
Хеврак подался вперед. Если Лхессек не успокоится, то обсуждение случившегося на равнине выйдет коротким и кровопролитным.
— Здесь. Следили, чтобы никто не помешал трудам Пророка.
— Ты видел, что произошло?
— Достаточно, чтобы понять: вы не преуспели.
— Мы не преуспели? Да, капитан, ты прав. Мы потеряли воздушное прикрытие и половину братьев. А как твои успехи, капитан? Не слишком ли вы тут рисковали? Хорошо ли идет война?
Вожак Учеников не носил шлем. На Лхессека он смотрел с деланным спокойствием — если черты, искаженные бороздами постоянно обновляемых ран, складывающихся в руны, вообще могли выглядеть спокойными. Слегка улыбнувшись брату, Хеврак тут же приставил ему болт-пистолет к лицевой пластине и ударил плоскостью цепного топора по шлему. Включенная секира зарычала в руке командира.
До начала стычки Лхессек не вытаскивал оружие. Теперь воин схватился за собственный цепной топор.
— Ты уверен? — предостерегающим тоном произнес вожак.
Кровавый Ученик не был уверен, но не отступился.
— При поддержке бронемашин мы бы отбросили их.
— Возможно. — Прежде, когда капитан заметил, что подчиненные бегут, у него возник соблазн ввести в бой тяжелую технику. Хеврак все же оставил танки в резерве, хотя после такого поражения его ярость словно прогоркла. Впрочем, искупление близилось, и скоро Ученикам предстояло достигнуть идеального неистовства. Скоро, но не сейчас. Кровавый Пророк пока не закончил своих трудов. Нужно подождать еще немного. — А если бы они успели перенаправить на тот участок свою бронетехнику? Или проигнорировали бы танковую атаку и двинулись на наши позиции? Что тогда?
Лхессек замешкался. Намек на вероятность повторной гибели Пророка явно вразумил его.
— Тогда нужно атаковать сейчас, пока они не перегруппировались, — сказал воин.
— Ты еще успеешь отомстить, — пообещал ему Хеврак.
Все они отомстят — Кровавым Ангелам, Империуму, воплощению слабости под названием «реальность».
— Когда же?
К ним подошел Дхассаран.
— Смотри! — прорычал темный апостол, указывая на багряный столп. — Неужели твоя вера так слаба, брат? Ты сомневаешься, даже узрев чудо?
Лхессек вновь сжал рукоять цепного топора, но не выхватил оружия. Воин повернулся к Дхассарану, что позволило ему отойти на шаг от Хеврака, не уронив при этом своего достоинства.