Ложный свет угасает, являя нашего врага. Он стоит на развалинах кургана, возвышаясь над Кровавыми Учениками.
Идеальное воплощение бездумной ярости.
Скарбранд.
Глава девятая:
Искупление
Гора гнева взревела, и планета содрогнулась. Демон расправил крылья, громадные и величественные, но изорванные и ободранные. Они казались траурными знаменами, напоминанием о трагедии, и кровавый ливень струился сквозь прорехи в их темной коже. Тело Скарбранда лоснилось краснотой обнаженных мышц. Кровавое чудовище, вскормленное кровью, стояло под нескончаемым потоком крови. В обеих руках исполин держал по топору. Длина клинка каждого из них лишь немногим уступала росту Хеврака.
На глазах капитана Кровавых Учеников демон воздел секиры и с размаху рубанул ими землю. Топоры глубоко вошли в грунт. Все это время монстр ревел, словно буря беспримесного гнева и хаотический ураган неисцелимого безумия; их перемежали оглушительные раскаты горя и чувства потери.
Рык Скарбранда возвестил о начале перерождения. Хеврак ощутил, как в недра его существа тянется божественная длань Кхорна. Мощь варпа, прорвавшись в реальность, запустила метаморфоз космодесантника. По костям воина пробежала рябь изменений. Они вытянулись, стали толще, искривились и пошли наростами. Все тело вожака Учеников охватила мучительная боль. Капитан распахнул рот в судорожном выдохе. Его голове вдруг стало тесно в шлеме: череп увеличивался в объеме, напирая на каску изнутри. Охнув, Хеврак попытался снять ее, но опоздал. Давление усилилось, раздался треск. Космодесантник почувствовал некое шевеление там, где его быть не могло. Неловко шагнув вперед, он вцепился в шлем, словно надеясь сдержать губительное расширение.
— Искупление! — завопил Дхассаран, страдая и упиваясь победой. — Искупление!
Хеврак хотел отозваться тем же кличем, но его язык запутался в удлинившихся клыках. Прострелы боли отозвались яркими вспышками в глазах. Треск звучал все громче, вытесняя прочие звуки.
— Искупление! — Крик темного апостола рассек пелену боли. Рев Скарбранда по-прежнему гремел над миром.
— Искупление… — удалось выдавить из себя капитану. Слоги показались ему твердыми и острыми, будто обломки костей. Они сложились в пустое слово, лишенное смысла.
Хеврак сделал еще шаг — вымученный, будто последний в жизни. Его тело, стиснутое броней, раздвигалось во всех направлениях. Отростки скелета закручивались, прорезая мышцы и нервы.
— Искупление…
Бессмысленный, ничего не значащий шум. Дхассаран ошибся.
Смысл происходящего звучал только в рыке Скарбранда. Чувство утраты. Скорбь. Никакого искупления и вечная епитимья за грех, который невозможно загладить. Значение имел лишь демон, явившийся среди Кровавых Учеников.
Их вожак упал на колени. Давление в черепе Хеврака возросло так, словно ему сжимали голову силовой клешней. Треск уже раздавался во множестве мест. Кости и керамит ломались, затем срастались воедино. Осколки изнутри вонзались космодесантнику в глазницы, пробивали виски, выходили обратной стороной из нижней челюсти.
И это вознесение? Больше похоже на божественную кару, чем дар. Перерождение становилось для Хеврака наказанием.
Почему в неистовом реве владыки демонов сквозили горечь и чувство потери?
Потому что когда-то он согрешил против Кровавого бога. Подученный Тзинчем, разъяренный до потери самоконтроля и здравомыслия, Скарбранд дерзнул поднять руку на самого Кхорна. Нанес ему один удар.
Одна необратимая ошибка в приступе неуправляемого безумия дорого обошлась демону. Кровавый бог швырнул его через весь варп и отправил в изгнание. С тех пор Скарбранд обитал в пекле гнева и ненависти к самому себе, бесконечно и тщетно пытаясь загладить вину.
О наказании напоминали рваные крылья и сломленный разум демона. Кхорн никогда не простит его, ибо воплощение ярости не способно прощать. Искупления не будет — только поход за ним. При этом Скарбранд обязан был добиваться того, чего не достигнет вовеки. Покинув назначенный ему путь, он совершил бы ересь и навлек бы на себя даже более грозное возмездие.
Что до Хеврака, то даже сейчас, поглощенный страданиями, рядом с которыми меркла даже боль превращения из смертного в космодесантника, он не колебался в вере. Вожак отступников понимал, сколь велика его провинность. Деяние, после которого он стал Кровавым Учеником, невозможно вычеркнуть из бытия. Оно было первородным грехом воина.