— С мужем, — ответила она. — Отдохнуть от слякотной и серой московской зимы. Как хорошо, что вы тоже здесь. Вы здесь живёте?
«О чём я спрашиваю?» подумала Ирина. «Он не обязан мне ничего объяснять… Но не хочется… просто так уйти… Или не могу?»
— Живу, — подтвердил Искандеров. — Давно… Мне нравится жара.
И неожиданно для себя обронил:
— Вилла «Синди», с окнами на прибой.
«Это ещё зачем?» строго спросил он сам себя. «Больно нужен ей адрес… даме из роскошного авто… За забудет тебя через пять минут!»
— Мы тоже теперь местные жители, — заявила Ирина. — Тоже вилла…
«С окнами на собственный пляж, с балконами и террасой» мысленно добавила она, вспомнив не к месту красочное описание виллы, которое её муж получил от Вениамина накануне отъезда.
— …симпатичная, наверное. Мы как раз туда и едем! Да, господи, забыла совсем! Надо вас с мужем познакомить. Вот он…
Она повернулась к машине.
— Сидит важно, надулся…
Помахала рукой.
В ответ послышался протяжный автомобильный гудок.
— Сюда! На минуточку! Лёша, ты бы тоже подошёл, поздоровался. Известный писатель… Лёша!
Не дождавшись ответа от мужа, заявила огорчённо:
— Вредный какой! Вы…
Чуть ближе подошла к Михаилу.
— Вы ведь правда здесь надолго? Так хотелось бы ещё с вами пообщаться, поговорить о ваших книгах…
— Надолго, надолго, — поспешно ответил Искандеров. — Я живу здесь, Ира. Нарака теперь мой дом. А вам…
Краем глаза он увидел, что машина тронулась с места и медленно покатилась мимо них в сторону ближайшего переулка.
— …надо возвращаться. Ваш муж, похоже, устал вас ждать.
«Тойота», миновав их, проползла ещё метра два и остановилась. Водитель снова засигналил.
— Да, я пойду, — согласилась Ирина.
Она погрустнела и опустила голову.
— Давайте на «ты», — неожиданно предложил Искандеров.
Она встрепенулась и посмотрела на него… С надеждой? С радостью? С радостной надеждой?
«Чепуха! Кажется, кажется…»
— Мы?
— На «ты», — подтвердил Искандеров. — Мы же теперь знакомы.
И он едва заметно коснулся её руки. Она не убрала руку, не отпрянула, не отогла в сторону.
Кажется, ей понравилось мимолётное это прикосновение.
— Конечно, — согласилась она. — Теперь знакомы. Мы же увидимся ещё?
— Конечно, — подтвердил Искандеров. — Нарака — маленький город. Идите… Ира, тебя муж зовёт!
Дверь приоткрылась. Всклокоченная голова высунулась из машины.
— Да… До свиданья! До свиданья!
И она провела кончиками пальцев по его руке. Мимолётно. Неслучайно.
Неужели так…
Машина рванула с места, брызнув мелкими камешками из-под колёс. Быстро набирая скорость, пронеслась по улице и свернула в переулок, пропав за поворотом.
Секунду на базарной площади была тишина.
А потом Михаил услышал хлопок закрывшейся челюсти пришедшего в себя продавца.
— Какая женщина! — восхищённо забормотал табачник. — Высокая, кожа белая… Жаль, рассмотреть хорошенько не успел! И русский совсем не понимаю. Английский в школе учил, пять лет учил. Русский не учил… Я вам, господин, две щепотки лишних насыпал!
Он подмигнул Искандерову.
— О чём говорили, уважаемый? Мне можно сказать, вы же мой постоянный клиент. Мы же почти родственники!
— С мужем она приехала! — строгим тоном отрезал Михаил.
Продавец всплеснул руками.
— Да кому это мешает! Вот в прошлом году…
— Извини, дорогой, времени нет, — прервал восторженную речь табачника Искандеров. — Пойду я. Спасибо за бонус!
И помахал на прощание продавцу.
Тот, не обратив на жест его никакого внимания, продолжал говорить без умолку.
Теперь уже на родном, совершенно непонятном Искандерову языке.
Эмалированный тазик, белый с синей неровно выведенной местным кустарём-умельцем каймой упал на вылоденный серо-жёлтой плиткой пол и отчаянно, истошно, протестующе загремел, будто выражая крайнее недовольство столь неделикатным обращением.
Зинаида Павловна схватилась за сердце и громко ойкнула, но до ушей мужа звук её голоса не дошёл, будучи заглушённым разновысотными детскими визгами и шумом льющейся из проржавевшего душа воды.
— Ой, я сказала! — уже громко и требовательно повторила Зинаида Павловна.
И на этот раз ответа ей было.
Зинаида Павловна встала, запахнула расшитый золотыми лилиями шёлковый халат, и решительно направилась в душевую.
— Ираклий, я просила тебя помыть детей, потому что они стали потные и плохо пахнут, но я вовсе не рассчитывала, что эта простая…