— Ничего такого. Извини, я знаю, что уже поздно, но я немного заскучал по дому, и мне просто хотелось услышать твой голос.
Мое сердце застучало чуть быстрее, и я опустила голову обратно на подушку.
— Ты скучаешь по мне, да?
— Ты не представляешь, как сильно. Нам нужно увидеться как можно скорее, потому что, черт возьми… я хочу почувствовать тебя в своих объятиях.
— Тогда перестань быть знаменитостью.
— Я не знаменитость, — сказал он, зевая в трубку.
— Ты сонный.
— Да, но я не могу спать, не услышав твой голос. Я надеялся, что мне удастся заснуть, разговаривая с тобой по телефону.
— Что бы ты хотел услышать?
— Можешь просто повторять алфавит, и я буду счастлив. Что угодно.
— Что насчет истории о том, как мой отец проник в колледж, чтобы со мной увидеться?
— Погоди, что?
В его голосе звучали нотки беспокойства.
— Ага. Я заметила, как он ходил по кампусу. Это произошло после того, как я несколько месяцев игнорировала его звонки и сменила номер.
— И что ты сделала?
— Он заметил меня раньше, чем я успела исчезнуть из виду, так что в итоге нам пришлось поговорить.
— Чего он хотел?
Мой живот неприятно заныл от воспоминания о том разговоре.
— Денег. Он сказал, что попал в затруднительное положение и ему нужны деньги, чтобы прокормиться. Я объяснила, что подрабатываю в колледже и не могу ему помочь, но он настоял, чтобы я попросила у мамы денег и соврала, что они нужны мне самой. Он хотел, чтобы я стала такой же лгуньей, как он.
Лэндон выдохнул:
— Почему наши отцы такие придурки?
— Ну, зато у нас есть хоть что-то общее, — пошутила я.
— Что ты ему ответила?
— Что я не хочу иметь с ним ничего общего и чтобы он вообще не появлялся в моей жизни.
— Я горжусь тобой. Я знаю, что тебе было непросто.
— Какая-то часть меня хотела его обнять… почему?
— Потому что ты человек, а человеческие чувства никогда не бывают однозначными. Но тот факт, что ты все еще испытываешь к нему привязанность, не означает, что ты снова должна впускать его в свою жизнь.
Он сказал именно то, что мне нужно было услышать.
Я перевернулась на бок, прижав телефон к уху.
— Итак, о чем ты хочешь поговорить теперь — учитывая, что я больше не хочу обсуждать своего отца?
— Что насчет твоего сценария? — предложил Лэндон. — Я хотел бы послушать, как ты его читаешь.
Я прикусила нижнюю губу:
— В нем нет ничего такого.
— Чушь собачья. В своем последнем письме ты говорила, что это лучшее, что ты когда-либо писала.
— В этих письмах я слишком много болтаю, — снова пошутила я.
— Если ты не готова этим делиться — ничего страшного.
— Нет, я хочу. Я еще никому его не показывала, так что если это полное дерьмо, то, пожалуйста, не говори мне.
Он рассмеялся.
— Я почти уверена, что через пять минут ты уже захрапишь.
— Сомневаюсь.
Я взяла свой сценарий, включила лампу рядом с кроватью и начала читать. С каждым новым словом, слетавшим с моего языка, я все больше и больше влюблялась в историю, которую создала. Время от времени Лэндон смеялся или просто говорил «вау», придавая мне уверенности в моем творении.
Предполагалось, что он заснет довольно быстро. Мне казалось, что ко второму акту он уже будет сопеть в трубку, но этого не произошло. Он слушал внимательно, наслаждаясь моим чтением и каждой новой строчкой.
Когда я закончила, он зааплодировал в трубку, заставив меня покраснеть.
— Тебе действительно понравилось?
— Ты шутишь? Он невероятный. Такой же невероятный, как и тот, кто его создал, — ответил Лэндон. — Это настоящий шедевр.
Я усмехнулась:
— Ты такой банальный, что на твоем месте я бы забеспокоилась.
— Я уже беспокоюсь, поверь мне, — согласился он. — Ты устала?
— Нет, не совсем… не после чтения.
— Хорошо. Итак… ты сможешь прочитать сценарий еще раз?
Я заснула, читая ему свое сочинение. В мире не было лучшего способа проникнуть в его сны.
— Кэрол разводится, — сообщила мама, рассказывая о своей коллеге во время воскресного ужина.
Мима водрузила на обеденный стол еще шипящую сковородку. Когда она начала зачерпывать соус, над нами поднялись клубы пара. Комнату заполнил аромат ее бесподобного жаркого с говядиной и лапшой, а мой желудок заурчал от предвкушения.
Каждое воскресенье мы ужинали втроем. В будние дни мы все были слишком заняты, чтобы встречаться. Я была свободна от школы только по выходным, йога-студия Мимы набирала обороты, и ей удалось открыться в разных частях города, а мамин график дежурств перевели на ночные смены. Воскресенье осталось единственным днем, когда мы могли собраться вместе и наверстать упущенное за целую неделю.