–И все?
–А что еще ты хотел услышать? Истерики? Громкие речи? Обиды? Это не ко мне, а к ним. Или ты хотел узнать у меня, как добиться расположения Рене? Не за этим ли ты начал с меня?
–Нет. Я хотел узнать, хочешь ли ты меня убить.
–Тебя? Убить? Зачем?
–Ты же обещала прикончить меня, если я обижу их.
–А ты обидел?
–Если посмотреть на поведение Рене, то вполне можно сделать вывод, что да.
–А если не смотреть на это? Если оценивать только твою совесть? Что можно сказать, если взглянуть на все с твоей точки зрения?
–Никогда не хотел вас обидеть. Не только Рене. Всех вас. Но это могло произойти случайно.
–Вот именно. Функция Рене – защита. Первый уровень ее, так сказать. После нее выхожу я. За все это время у меня не было повода появляться. Это значит, что ты сделал все правильно, То.
–Мне от этого легче. А как себя чувствует Рене?
–Она молчит.
–На нее не похоже.
–В этом вся беда. Кто больше всех страдает от разъединения – так это она.
–Я попытаюсь помочь ей, подбодрить.
–Было бы неплохо, если бы у тебя получилось.
То улыбается уголками губ и снова принимается изучать узоры на полу.
–Как там наш отец?
–Я его не видел.
–Почему?
–Валея не выпускала меня из замка. Она озаботилась проблемами верности в ее коллективе. Не знаю, насколько она была разочарована, изучив все подробно.
–Мне жаль ее. Я не люблю всматриваться в детали, но несовершенство ее системы – совсем другое дело. Его я успела рассмотреть во всех красках.
То снова усмехается, но глаз не поднимает.
–Да, на полу очень красивый рисунок. Или тебя, как и меня, уничтожает этот свет?
–Свет слишком яркий.
–Первое время «слишком». Потом просто яркий. Человек ко всему привыкает. Но спать я до сих пор нормально не могу.
То кивает, соглашаясь с чем-то, не очень мне понятным.
–У меня не так много времени. Можно я поговорю с ними?
Я понимаю, что он имеет в виду. Ставлю стул на место и иду к кровати. Как только я кладу голову на подушку, раздается знакомое «Бамц!».
–Как долго Валея планирует продержать нас здесь?
–Не знаю, – отвечает мне Кельми, потирая переносицу. Он приподнимает одним пальцем тонкую оправу очков и орудует указательным и большим, чтобы размять уставшую кожу. Со стороны кажется, что его пальцы сплетены в затейливый узел. А если взглянуть с другой стороны, то его кисть больше походит на паука.
–А чего она от нас хочет?
–Чтобы вы привыкли к своим телам. Почувствовали себя как надо. Валея полагает, что вы должны пережить максимум всего, чтобы ваша сила начала работать как надо.
–За тем чтобы она вырвала мне сердце и была довольна результатом?
–Зачем ты говоришь так…
–Третья. Называй меня Третья.
–Тебе нужно имя. Нельзя так называть человека.
–А я человек по-твоему? Я функция. И это тело даже не мое. Мне его подарили. Я бы сказала, за хорошее поведение, но была бы не права.
–Конечно, ты человек! Как же иначе! У тебя есть сознание, прошлое, способность!
–А ты знаешь, когда и как я появилась?
–Нет, Рене мне этого не рассказывала.
–Она была не вправе сделать это.
–Тогда расскажи мне ты.
–Первое, что я помню, это стена огня, которую я сдерживала при помощи своих сил. Мамочка Алисы и Рене сошла с ума и решила поджечь все вокруг себя. Если бы не я, то этих девчонок не было бы.
–Алиса говорила, что тогда ее спасла Рене.
–Рене решила, что так будет безопаснее. Когда появилась Рене, то Алисе было уже около десяти лет. Рене была бойкой малышкой, но нагнать разницу в возрасте с Алисой это ей не помогло. Рене отставала в росте и развитии, поэтому всегда прикладывала вдвое больше усилий, чем нужно. Алису воспитывала мама, а потом она воспитывала малышку Рене, чтобы та стала ее защитницей.
–А ты? Когда появилась ты? Сколько тебе было?
–Я не знаю, сколько мне было и сколько мне сейчас. Я существую вне времени, и им управляю не я.
–А сейчас у тебя свое собственное время. Нет зависимостей и привязанностей.
–Ты пытаешься меня чем-то впечатлить, Кельми? Не выйдет. Я функция. Я должна защищать их. Сейчас я могу перепоручить это их отцу. Отдать Рене То. Пристроить в теплое место Алису.
–Почему ты думаешь только о них? Кто будет думать о тебе, если не ты сама?
–Я знаю, чем все кончится. Это тело нужно Валее только для того, чтобы использовать его потом. А жаль. Такое произведение искусства потеряет. Я помню вены на ее шее и мешки под глазами, которые так красиво подчеркивали бледность и усталость от работы над нашими телами. Сколько лет назад это было! Сложно поверить!
–Ты никогда не знаешь финала заранее. Зачем себя мучить попусту!
Ответа я не дам. Кельми остается только гадать о моем мнении по холодному взгляду, нехотя брошенному через плечо.
–Как твоя способность, дорогая?
–Дорогая? Давай без этого. Называй меня Третьей. Нечего ко мне привязываться.
Делаю еще круг по комнате и снова возвращаюсь к стеклу.
–Способность? Что я могу сказать про свою способность?
–Не можешь говорить – показывай.
–Сам попросил.
Приходится вернуться на середину моей тесной клетушки. Глубокий вдох. Стена из пламени начинает постепенно возводиться вокруг меня – кирпичик за кирпичиком. Только вместо холодных кусков камня у меня горячие языки моего старого друга. Будто верный пес в изгнании, он все стремится облизнуть мои руки в знак признательности, но побаивается.
–Ты восстанавливаешься. Я рад. Чем больше эмоций ты испытаешь, тем ярче огонь будет гореть.
В комнате остается лишь дым, а я возвращаюсь обратно.
–Что ты хочешь этим сказать?
–Ты являешь собой огонь, но внутри у тебя холодно.
–Что ты хочешь этим сказать?
–Впусти свет.
–Зачем? Темнота сегодня пленных не берет.
–Тебе невозможно что-то объяснить. Позволь мне задать еще один вопрос.
–Валяй.
–Что помогает тебе жить? Ведь ты живешь сейчас, а не существуешь. Я вижу это в глубине твоих глаз.
–Мне надо выполнить свою функцию. И я останусь верной этому до конца. Я сделаю все, что от меня потребует Валея, чтобы их отец вышел на свободу.
–Их отец? Зачем ты так печешься о Лении?
–На его руках много крови. На моих тоже. Но каждый, кто ошибался, заслуживает прощения. И свое я получу только тогда, когда он выйдет на свободу. Я хочу дать ему шанс на искупление. Шанс для всех них. Мой последний подарок.
Яркий свет создает блики на очках Кельми, и я никак не могу понять, о чем же он думает. Тишина будто наступает на больные мозоли. Отворачиваюсь и отхожу, чтобы упасть на кровать. Где же заклинание? Разговор закончен.
Время летит так быстро, что я не успеваю подставлять свои крылья под порывы ветра.
–Я принес тебе маску для сна. Шил сам, поэтому вышло не очень хорошо. Надеюсь, что поможет избавиться от света. Прячь ее хорошо, потому что мне никто не разрешал ее отдавать тебе.
–Спасибо, То, – говорю я, перебирая пальцами неровные швы. – Правда, спасибо.
То мнется и не решается ничего сказать, будто из-за незаживающих губ для него каждое слово – мучение.
–Скажи! Скажи! Скажи! Я же не могу предугадать, что ты думаешь!
–А раньше мог.
–Тебе казалось. Зачем ты скрываешь от меня? Просто скажи, ложь ли это!
–Где твои очки, Кельми? Где они?
–Мне не нужны очки, чтобы видеть, что твой выбор неверен.
–И что ты видишь кроме этого?
–То, что скрыто от обычного взгляда.
–Сейчас ты лжешь. Мне не нужны детали. Мой мозг сразу предлагает выводы. Сущность Валеи не спрятать за ее вкусом в одежде или комплексом бога. Она забрала твои очки, чтобы наказать за помощь нам?
–За это я уже был наказан. Очки покинули мою переносицу в знак того, что я не согласен с твоей судьбой. Не согласен с тобой. Не согласен с Валеей.
–Пора бы уже понять, Кельми, что это решать не тебе.