Трудовое крестьянство и рабочие не должны даже задумываться над Учредительным собранием. Учредительное собрание – враг трудящихся села и города. Будет величайшим преступлением со стороны трудящихся, если они вздумают ожидать от него себе свободы и счастья.
Учредительное собрание – это картежная игра всех политических партий. А спросите кого-либо из посещающих игорные притоны, выходил ли кто из них оттуда необманутым? Никто!
Трудящийся класс – крестьянство и рабочие, которые пошлют в него своих представителей – в результате будет обманут тоже.
Не об Учредительном собрании и не об организации поддержки политических партий, в том числе и партии социалистов-революционеров, трудовое крестьянство должно сейчас думать. Нет! Перед крестьянством, как и перед рабочими, стоят вопросы посерьезнее. Они должны готовиться к переходу всех земель, фабрик и заводов в общественное достояние – как основы, на началах которой трудящиеся должны строить новую жизнь.
Гуляйпольский Крестьянский союз, начало которому на этом собрании-митинге мы положим, и займется начальной работой именно в этом направлении.
Махно закончил под бурные аплодисменты. Почти девять лет в заключении стали неплохой школой. И учителя-анархисты, соседи по камере, попались неплохие. Нестор Иванович вышел на свободу, имея уже продуманную и логичную позицию.
Аудитории эта позиция тоже была близка. Наученные веками горького опыта крестьяне уже инстинктивно с подозрением относились к любым начинаниям, исходившим от власть имущих – или даже кандидатов во власть имущие из города. Возможно, примешивалось ещё и то, что украинские крестьяне не ожидали ничего хорошего от российских властей вообще.
Махно же с соратниками были свои, хорошо известные в Гуляйполе – и к тому же революционеры, пострадавшие от царских властей.
И призывали заняться в первую очередь проблемами местными, хорошо присутствующим понятными. А на всякие Учредительные Собрания и политические партии пока наплевать.
Крылов-Мартынов быстро понял, что на сей раз проиграл, и большого числа голосов эсеры здесь не получат.. Он сделал лучшее, что мог сделать – согласился с Махно. И было положено начало организации Гуляйпольского Крестьянского союза.
В комитет союза вошло 28 крестьян, среди которых очутился и Нестор Иванович, несмотря на то что просил его не избирать.
Бог его знает – насколько он был искренен в этом самоотводе, но крестьяне на эту просьбу ответили тем, что выставили его кандидатуру в четырёх избирательных участках – и в каждом избрали единогласно.
Вполне логично было то, что после этого председателем комитета утвердили Махно.
31 марта 1917 года. Петроград. Заседание Бюро ЦК большевиков
На очередном заседании Бюро ЦК развернулись большие прения по вопросу об отношении к Временному Правительству. Принятая ранее по докладу и предложению Сталина формула условной поддержки Временного правительства “постольку-поскольку” подверглась критике.
Львов и Керенский явно не собирались заканчивать войну. В Петрограде становилось хуже с продуктами. Люди на улицах всё больше роптали. Той безоговорочной поддержки Временного Правительства, которая наблюдалась в первые дни после Февральской революции, уже не было и в помине.
Это чувствовалось и на заседаниях большевистского ЦК. Шляпников и Залуцкий всё яростнее выступали против принятых под давлением Сталина и Каменева резолюций о лояльности властям. Рядовые члены ЦК всё больше их поддерживали.
Сталин вполуха слушал эмоциональное выступление Шляпникова и размышлял.
– Да, не удалось прочно подчинить большинство ЦК, – текли его мысли, – Неопытный я пока вожак. Ишь, как распинается Александр Гаврилович. Приближается прибытие Старика – вот он и усердствует. Его-то Старику не в чем будет упрекнуть – Шляпников всё время выступал против нас с Каменевым, отстаивая ленинские указания. Это нам с Львом Борисовичем стоит опасаться. Не погладит нас Старик по головке за самоуправство. Ну что ж, надо признать свои ошибки, а приедет Ленин – покаяться. Будем надеяться – простит.
Похожие мысли явно были и у Каменева, поскольку на том же заседании под влиянием критики и Сталин, и Каменев резко изменили свое отношение к основному вопросу. Каменев сформулировал это, как обычно, безупречно:
– Совершенно неприемлем в резолюции пункт о поддержке. Выражение о поддержке даже как намек недопустимо. Мы не можем поддерживать правительство, потому что оно империалистично, несмотря на свои заявления, оно остается в союзе с англо-французской буржуазией.