Чушь, французские романы. Коба никогда не добьётся власти. А Сталин – может. Потому что Коба – одинокий герой … ну, в крайности – атаман разбойничьей шайки. А Сталин – вождь. Нет, пока не вождь. Подмастерье вождя. Вооружённый идеями марксизма … дубинка Ленина.
Да, Ленин – вот это вождь. Признанный. Почему-то все эти революционные чистоплюи рано или поздно начинали безо всяких оговорок признавать его вождём. Кто-то сразу … как сам Сталин (хоть и не чистоплюй), кто-то – по прошествии времени. Что же в нём было – такое, чего не было в нём, Сталине?
Пока не знаю … чувствую, но не пойму. Что ж, время есть. Я, Сталин, уже – фигура в партии. Да, меня этой фигурой сделал, бесспорно, Старик. И что … всю жизнь руки ему целовать? Сделал, потому что ему дубинка была нужна. Сам-то – интеллигент … чтобы экс организовать, без Кобы – никак. А деньги распрекрасно принял, сказал – “Спасибо, Коба” … и в глаза взглянул. И надо себе признаться, в тот момент я, Сталин, жизнь бы за этот взгляд отдал. И как он такое умеет? Во взгляде и признание огромной заслуги, и благодарность … и главное, уважение. А уважение Старика дорогого стоит.
Ладно, чушь всё это. Главное – время сейчас такое, что можно и нужно всем показать – я уже не Коба. Я – Сталин. Фигура. Главная фигура в сегодняшней партии в России. Старик сидит в Швейцарии, и неизвестно, когда вырвется на Родину. А я здесь. И кроме меня здесь из фигур такого масштаба только Каменев. Ну, этот сейчас союзник. Теоретик … интеллигент, но авторитет в партии – не из последних. Больше на этом уровне здесь сейчас кроме меня никого нет.
Значит мы, признанные на данный момент авторитеты, только что вернувшиеся из царской ссылки, должны проявить себя вождями. Начало уже положено. Теперь важно правильно продолжить. Соперничать с нами некому – всё это “Русское бюро ЦК” – кисель. Не знают, какой линии держаться. Решительности не хватает.
Ну да, понятно, только что отрёкся царь, а за ним – и великий князь. Царей больше нет, а есть Советы. И есть Временное Правительство. И вопрос в том – бороться с ним, или оказать поддержку. Эти чистоплюи, конечно, поддержку оценят. Этот собачий рефлекс – чувство благодарности – у них ещё не отмер. И поэтому они обречены. Но не сейчас. Пока они нужны, а мы, истинные большевики, взять власть не можем. Кишка тонка … сил не хватит.
Старик бомбардирует из Швейцарии телеграммамми – “никакой поддержки Временному Правительству”. Не знает Старик нынешней ситуации … да и марксизм подзабыл. Сказано же у Маркса – смена общественно-политических формаций. Ну так монархия – это ж по всем учебникам – средневековье. Нынче, после свержения царя, власть взяли капиталисты – и Временное Правительство эти силы олицетворяет и поддерживает. Настала следующая стадия – капитализм. Всё по Марксу. Значит, надо обождать полной победы капитализма, а потом спокойно бороться за победу следующей формации – социализма. А это – мы.
Так, всё правильно или я ошибаюсь? Ведь Старик такой. Он может и из Швейцарии до Росси добраться. А уж если доберётся – мне с Каменевым мало не покажется.
Хотя стоп, почему? Сам же Старик в «Двух тактиках» доказывал, что, согласно марксизму, сначала бывает буржуазно-демократическая революция и демократическая республика (демократическая диктатура), а потом – пролетарская революция и диктатура пролетариата.
Всё согласно тому, что я и планирую делать. Итак, решено. Телеграммы Ленина кладём в долгий ящик, поддержку правительству … э-э-э … декларируем. Ну а Старику … если доберётся-таки и спросит – предъявим его же труды. Решено.
Да и что там. Старик своих не уничтожает – поругает, да простит. Других у него нет, а кадрами он дорожит. А если получится – и Старик в Россию в обозримом будущем не попадёт – так мы вообще в вождях окажемся.
Сталин встал с кресла, с хрустом потянулся и ухмыльнулся. Оскалился.
25 марта 1917 года
После отказа английского и французского правительств пропустить в Россию политических эмигрантов, совещание их представителей рассмотрело вопрос о способах возвращения в Россию и приняло выдвинутый Мартовым план проезда через Германию. Ленин участвовал в выработке условий проезда, которые 22 марта были переданы швейцарским социалистом Фрицем Платтеном германскому посланнику в Швейцарии. 25 марта Платтен сообщил Ленину о согласии немецкого правительства на проезд политических эмигрантов через Германию на выдвинутых ими условиях (за вагоном признаётся право экстерриториальности, контакты с властями и чиновниками – только Фриц Платтен. пассажиры ни при каких условиях вагон не покидают).