И кинулся к Лёхе с явным намерением прикончить и его. У Маркина действия были отработаны на уровне рефлексов. Левая рука Николая тут же блокировала правую руку Филиппыча с ножом, а кулак правой с хрустом врезался тому в подбородок. Филиппыч рухнул, по телу прошла судорога, и он замер.
Маркин наклонился и пощупал шею.
– Готов, – констатировал он без особого сожаления, – опять не рассчитал.
Остальные молчали, видимо, приходя в себя.
Маркин выпрямился.
– Так … Митроха, Павел … вы самые быстрые … бегом в Петросовет … нужна телега … или что там … трупы отвезти … мы тут обождём.
Митроха с Павлом послушно сорвались с места и исчезли. Николай повернулся к Петру
– Ну ты голова … как душегубство размотал … а как Филиппыча … разговорил … он же не заметил … как сам признался. … Слушай … давай ходить с нами … ты ж сегодня Лёху спас … если б не ты … мы б его арестовали. … Давай … ты нам самый нужный человек.
Петро задумался.
– Придётся, видать, – ответил он, – Только у меня условие. Ты впредь рассчитывай, пожалуйста. А то у нас вместо арестованного пока труп получился. И как я понял, не впервой. Мы ж их арестовывать должны, а ты сразу казнишь.
Маркин отрицательно помотал головой.
– Не … я их не казнил … они погибли … при сопротивлении … при аресте … Если б тот … здоровый … что к девке приставал … давеча … меня за лицо … схватить не пытался … жил бы … . И Филиппыч … он же с ножом кинулся … вот и погиб. … Пойми, Петро … я вторую щёку … не подставляю.
Николай помолчал.
– А ты … не перестаю … удивляться … ничего не видел … а за час убийство … размотал. … Ты где … так насобачился … следы читать … это – от сапог … это – от ботинок … а это – от валенок. … У меня аж … челюсть отвисла … Да, погоди … а кровь-то … у Алексея на штыке … откуда?
– Ничего особенного, – рассеянно ответил Петро, – я на фронте с пластунами подружился. Они не мне чета – на твёрдой земле любые следы читают. А тут в пыли … да и следы отчётливые.
А кровь … прав ты всё-таки был, когда Филиппыча насмерть. Он-то всё кричал – мол, земляк, я к тебе со всей душой. А сам, гад, штык Алексея куриной кровью вымазал. Неоткуда больше свежей крови на штыке взяться. Хотел Алексея как душегуба подставить. Подлейший был человечишка.
Алексея, сидевшего рядом, передёрнуло.
Маркин только кивнул.
– То-то мне так врезать … ему хотелось … чувствовал подлую натуру … я ведь нарочно … со всей дури бил … убить хотел … убил.
Петро вдруг встрепенулся.
– Как за час размотал? Который вообще час уже? Чёрт, меня в казарме ждут, а я здесь. Что будет?
– Нормально будет. … Мы с тобой пойдём … Всё расскажем … Серёга … ты не такой быстрый … но всё равно … беги в казармы … какие у тебя … батальон и рота?
– Второй батальон, первая рота.
– Вот … Павловский полк … второй батальон … первая рота … скажешь … Пётр Мартынов жив-здоров … задерживается … душегубство расследовал … с представителями Петросовета … должен поговорить … давай, беги, Серёга.
Исчез и Серёга.
Раз ты согласен … буду в Петросовете … один чёрт просить … тебя к себе.
Петро обречённо вздохнул и расслабился.
13 апреля 1917 года.
Ленин по-прежнему вёл борьбу с ЦК за умы рядовых большевиков. Но всё активнее им завоёвывались также умы “партийного офицерства” – среднего звена партии, с которым члены ЦК в основном и контактировали.
В течении пяти дней, с 8 по 13 апреля, Лениным были написаны три работы исключительно тактического значения: “О двоевластии”, “Письма о тактике” и “Задачи пролетариата в нашей революции”.
Все три без проволочек были опубликованы в “Правде” – и каждая снабжена комментарием редакции, что она, а также ЦК большевиков с содержанием статьи не согласны. Популярности ни редакции, ни ЦК эти комментарии не прибавили.
В статьях Ленин окончательно похоронил платформу и тактику старых Бюро ЦК и редакции “Правды”.
В них даётся теоретическое обоснование переориентировки, “переворужения” партии. Ленин провозгласил ревизию старого классического ленинизма, за который хватались его оппоненты в ЦК.
Основным вопросом ревизии являлся пересмотр того пункта действующей программы партии, который говорит об установлении после свержения царизма демократической республики в России, как неизбежного строя на пути к социализму.
Ленин прямо берет быка за рога. Он говорит примерно следующее:
Коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти. Так вопрос и стоял в феврале-марте, но большевики в силу ряда условий, в том числе и догматического порядка, упустили эту возможность. Как быть теперь, в апреле? Надо ли тотчас свергнуть Временное правительство?