Эсеро-меньшевистский Центральный Исполком Советов образовал "Комитет народной борьбы с контрреволюцией" и обратился к ЦК большевиков с просьбой о вступлении в этот Комитет. ЦК большевиков согласился. Чтобы объяснить такой резкий поворот в отношениях к меньшевикам и эсерам, ЦК разослал местным партийным организациям телеграмму, которой говорилось:
"Во имя отражения контрреволюции работаем в техническом и информационном сотрудничестве с Советом при полной самостоятельности политической линии"
Продвижение войск корниловцев было остановлено 29 августа на участке Вырица-Павловск, где попросту разобрали железнодорожное полотно. Благодаря агитаторам, посланным для контактов с восставшими частями, удалось добиться того, что последние сложили оружие.
30 августа 1917 года.
В письме в ЦК Ленин дает следующую тактическую установку:
"Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость. Это разница. Это разница довольно тонкая, но архисущественная, и забывать ее нельзя. Мы видоизменяем форму нашей борьбы с Керенским. Не отказываясь от задачи свержения Керенского, мы говорим: надо учесть момент, сейчас свергать Керенского мы не станем, мы иначе подойдем к задаче борьбы с ним..
Теперь главным стало: усиление агитации за своего рода "частичные требования" к Керенскому: арестуй Милюкова, вооружи питерских рабочих, узаконь передачу помещичьих земель крестьянам, введи рабочий контроль. Неверно было бы думать, что мы дальше отошли от задачи завоевания власти пролетариатом. Нет. Мы чрезвычайно приблизились к ней, но не прямо, а со стороны. И агитировать надо сию минуту не столько прямо против Керенского, сколько косвенно против него же. А именно: требуй активной и активнейшей истинно революционной войны против Корнилова.
Развитие этой войны одно только может привести нас ко власти, и говорить в агитации об этом поменьше надо"
ЦК большевиков энергично взялся за организацию рабочих дружин и Красной гвардии в рабочих районах Петрограда. Оружие они получали из правительственных складов и даже непосредственно с заводов. Так, Путиловский завод дал Красной гвардии 100 артиллерийских орудий. На военно-политическое обучение Красной гвардии большевики выделили свыше 700 инструкторов.
Вовсю развернула в эти дни свою работу Военная организация ЦК, на этот раз при официальной поддержке правительства и Советов. Более того. Корниловские дни и свой временный контакт с правительством и Петроградским Советом ЦК большевиков использовал для вооружения своих сторонников во всех узловых пунктах страны: в областях Москвы, Центральной промышленной области, Урала, Поволжья, Украины, Закавказья, Дона, Сибири, Туркестана, Прибалтики – всюду создавались рабочие дружины и Красная гвардия.
Разумеется, Временное правительство освободило всех арестованных большевиков во главе с Троцким, Каменевым, Луначарским. Распоряжение о привлечении к судебной ответственности Ленина и Зиновьева формально отменено не было, хотя их никто не искал. Зиновьев даже участвовал на заседаниях ЦК, которые происходили легально.
Поход Корнилова почти без единого выстрела провалился, а генерал Крымов, приехавший на аудиенцию к Керенскому, через час после этой аудиенции застрелился.
ЦК большевиков постарался извлечь из своего участия в подавлении похода Корнилова на Петроград максимальный политический капитал. В решающем пункте – в вопросе об изменении партийного состава столичных Советов – этот капитал был уже извлечен. На перевыборах Советов в Петрограде и Москве большевики вместе с сочувствующими им левыми эсерами получили большинство.
Корнилов отказался от предложений покинуть Ставку и бежать. Не желая кровопролития в ответ на уверения в верности от преданных ему частей из уст Генерального штаба капитана Неженцева – "скажите слово одно, и все корниловские офицеры отдадут за вас без колебания свою жизнь", генерал ответил: "Передайте Корниловскому полку, что я приказываю ему соблюдать полное спокойствие, я не хочу, чтобы пролилась хоть одна капля братской крови".
Конец августа 1917 года.
Возросшее влияние большевиков, увеличение их представительства в Советах и тот факт, что розыск Ленина уже не вёлся правительственными службами столь активно привели к тому, что в ЦК возник вопрос – не стоит ли Ленину вернуться в Петроград. Тем более, что это совпадало с желанием самого Владимира Ильича, который, будучи в курсе происходящего из регулярно доставляемых ему газет, попросил Шотмана поставить в ЦК вопрос о его, Ленина, возвращении.