И каждый раз я особо тщательно подбирала наряды и духи перед встречей с ним, даже если она проходила в сугубо деловой обстановке, и мне нужно было что-то записать или принести Ленину очередную чашку кофе и легкий ужин. Хотя в быту Владимир Ильич оказался непрост. У него была железная воля, но очень хрупкая нервная система. От нервных вспышек сыпь выступала по телу. Он быстро уставал и нуждался в постоянном отдыхе на природе. Он был очень вспыльчивым, раздражительным, легко впадал в гнев и в ярость. Мучился бессонницей, головной болью, поздно засыпал и плохо спал. Утро у него всегда было плохим. Бросалась в глаза его маниакальная забота о чистоте, ботинки он начищал до блеска, не выносил грязи и пятен. Мне нравилось в нем все. И я не видела и не обращала внимания на то, когда он гневался или раздражался по пустякам. Он был для меня всем – я видела вживую своего кумира.
Период с 1909 по 1913 годы был самым спокойным в моей жизни – Владимир работал, Крупская ему помогала, я им помогала и курировала организованную Лениным партшколу в городишке Лонжюмо. Мне было безумно интересна вся эта работа, и я почти неотлучно находилась с тем, кем восхищалась и с кого брала пример. Именно Владимир Ильич в этот период времени стал всей моей жизнью. И я была счастлива.
Глава 3. Вспыхнувшие чувства
В 1909 году мы с Надеждой Константиновной приехали в Париж. Здесь наша Парижская группа вела свою активную революционную агитацию. Я всегда считал, что самодержавие – это гнилая стена, ткни и развалится! И именно на борьбу с самодержавием, борьбу за освобождение народа от гнета я бросил все силы. Но из-за многочисленных арестов мне пришлось эмигрировать за границу. Мне пришлось жить в разных странах и городах, в Мюнхене и его предместье Швабинге, Лондоне, Женеве и вот теперь Париже.
Когда я впервые увидел Инессу Арманд, то не придал значения нашему знакомству. Хотя она и разделяла наши взгляды на политику в стране, все же я отнесся к Инессе весьма холодно. Я уже привык к тому, что те, кто назывался сторонниками идеи и верными соратниками, подчас оказывались предателями. Готовыми при первой же тревожной ситуации либо изменить свою позицию, либо сдать своих с потрохами.
Но чем больше я узнавал Инессу, тем более разубеждался в своих выводах насчет нее. За прекрасной внешностью скрывалась женщина, готовая на все ради общего дела. Она была настолько заразительна, когда говорила, что наша парижская группа стала расти на глазах. Она так активно занималась партийной работой, что мы не могли нарадоваться на нее с Надеждой Константиновной. Заполучить в команду такого энергичного человека, как товарищ Арманд, было чрезвычайно ценно. И по тому, как она рассуждала, не оставалось сомнений, что она хорошо разбирается в идеологии и ценностях, которые мы несли в массы. И знания ее – далеко не поверхностны.
Она оказалась настолько открытым человеком, что как-то сразу влилась не только в коллектив группы, но и в нашу с Надеждой семью. Я взял ее референткой, а она по своему личному желанию, видя, как не просто приходится Наденьке с ее неважным здоровьем, стала еще и помогать жене по дому. И постепенно мы даже уже и не представляли своей жизни без Инессы. Она была с нами вместе всегда – и в те часы, когда мы работали, и когда мы отдыхали. Можно сказать, что Арманд даже стала почти членом нашей семьи.
А я сам даже и не заметил, как много времени мы стали проводить втроем – я, Надежда Константиновна и Инесса.
Бывало, что по многу часов подряд сидя в одном из французских кафе, мы много говорили обо всех предстоящих свершениях, обо всем, что нам предстояло. Я смотрел на эту изящную женщину и думал, сколько же в ней огня, и с каким восторгом и восхищением она слушает то, о чем я говорю. Мы понимали друг друга с полуслова, у нас были общие идеалы, общие идеи. Она в отличие от многих женщин действительно была увлечена революцией и марксизмом.
– Владимир, я много раз перечитывала твою работу «Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения». Ты дал такой точный анализ положения в международном социал-демократическом движении. Это удивительно четко и ясно. О, эту твою работу должны прочесть как можно больше людей!
– Инесса, я хотел донести до общественности, что в социал-демократии существуют две позиции, два различных направления. Одно из них твердо стоит на почве марксизма, другое же, по существу, – оппортунистическое под предлогом того, что «старый догматический» марксизм якобы устарел, выбрасывает из учения Маркса его революционное содержание, превращает марксизм в реформизм. И показать, насколько острая между этими двумя направлениями ведется идеологическая борьба!