Так подробно я обратился к этой теме не случайно. Все мы знаем, какое особое внимание проявлял Ленин в революционный период его деятельности верному подходу к определению роли и места человека в жизни, к вопросам справедливости и народоправству, к особой роли в будущем обществе крестьянской общины. Но об этом речь ещё пойдет.
Большую роль в осмыслении Владимиром устройства современного ему общества сыграло и обучение в классической гимназии. Полученные там знания по истории, знакомство с зарубежной и русской литературой не могло не побудить юношу к тому, чтобы начать задумываться о современной жизни в России. Кроме этого, – отмечает исследователь Ж.А. Трофимов, – в годы учебы братьев Ульяновых в гимназии некоторое время даже существовал негласно организованный учителем словесности кружок и даже библиотека, в которой были работы Маркса, Энгельса, Лассаля, гектографированные революционные издания. Долго им просуществовать не удалось – уже в августе 1885 года вмешалась жандармерия, и библиотеку конфисковали. Однако вслед за этим несколько старшеклассников стали выпускать нелегальный рукописный журнал под названием «Дневник гимназиста», где тоже размещались материалы, связанные с политикой. Александр и Владимир знали о кружке и библиотеке, но сами в них участия не принимали, хотя, по свидетельству одноклассника А. Коринфского, журналы эти Владимир просматривал. Явный интерес к протестной проблематике у него уже сформировался. Серьёзную роль в этом, безусловно, сыграло и его общение со старшим братом.
Если, как говорила Анна Ильинична, «к 16 годам Володя вряд ли определился со своими политическими пристрастиями», то однозначно она подтвердила, что «он был настроен очень оппозиционно к гимназическому начальству, к гимназической учебе, к религии также, был не прочь зло подтрунить над учителями – одним словом, был, так сказать, в периоде сбрасывания авторитетов, в периоде первого, отрицательного что ли, формирования личности». Наверное, примерно так и было.
Здесь, в глубокой провинции, отчетливо и рельефно проявляла себя та самая российская государственная машина, которая к концу позапрошлого века во многом уже утрачивала ощущение реальности, все больше концентрировала вокруг себя наглевших ревнителей интересов личного кошелька, и которая всей своей громадой навалилась на того «российского маленького человека», из которых преимущественно и состояло население и Симбирска, и Симбирской губернии, всей России. Беспросветная нужда, бесправие, бескультурье, грязь… Именно это, кроме пышных церквей и богатых особняков, и видел, выходя на улицы Симбирска мальчишка, выросший в семье, где превыше всего ценился гуманизм, царила обстановка человеческой порядочности и достоинства, неравнодушия и гражданственности, витали мысли, настроения, идеи Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Л.Н. Толстого. А вокруг – полно бедствующих людей, лишенных каких-либо надежд на будущее. Он не мог не замечать, как выросшие на его глазах, на его родной и соседних улицах парни, очень быстро превращались в затурканных жизнью мужиков с рано потухшими безысходными взорами, единственной отдушиной для которых становились бесчисленные кабаки и распивочные. Все эти противоречия вступали между собой в явный и резкий диссонанс, превращались в мотивы, в желание и энергию действия во имя торжества той справедливости, о которой он знал пока из книг.
Значимым фактором формирования мировоззрения Владимира Ульянова было восприятие окружающей его действительности в Симбирске, губернии, в целом в России и даже мире. Выше уже был дан обзор общей ситуации как в России и других странах, так и симбирских реалий. И хотя, как мы выяснили, специально политическими вопросами пареньв те годы интересовался весьма опосредованно, но уже явственно слышимый общий гул бьющихся друг о друга общественных противоречий и интересов он не мог не ощущать. Пусть даже через чужие мнения или даже случайно услышанные фразы родителей, взрослых людей на улице или в общественных местах, педагогов в гимназии. Не слишком обильным, но весьма значимым источником информации были и губернские, городские газеты, иные издания. Огромным ресурсом служили книги! Все эти информационные ручейки обязательно сливались в личностное видение картины мира, а оно выстраивало в его сознании и душе, условно говоря, «оценочные таблицы». А эти «таблицы» с неизбежной необходимостью подвергались поверке, анализу со стороны той системы духовно-нравственных координат и идеалов, которые в юношеском возрасте уже обязательно существуют.