Собственно, так и стало происходить с середины 1950-х годов, когда новое руководство партии и государства, пришедшее к власти после гибели Сталина, встало на протроцкистские позиции. Практически сразу начался размыв большевистской партийности. При внешнем возвеличивании Ленина на деле наметился отход от его принципиальных теоретических положений и практических советов. На этом фоне в 1961 году на XXII съезде КПСС был цинично оклеветан И.В. Сталин. Поначалу незаметно, но с годами всё более духовно приземлёнными становились провозглашаемые задачи. Это нашло своё зримое проявление в целом ряде тревожных и негативных тенденций в советском обществе, свидетельствовавших об ослаблении внимания партии и государства квеличайшему из смыслов Октябрьской революции – формированию нового духовно яркого и сознательного человека. Целью была обозначен рубеж – догнать и перегнать Запад в решении чисто экономических и оборонных задач.
Особенно большой ущерб советскому социализму нанесли радикальные изменения в сфере планирования производства, нарастание командных методов управления страной и её экономикой. Это не просто нарушало, а разрушало самый ключевой принцип социализма – непосредственное участие населения, и, в первую очередь, рабочих и крестьян в управлении своими предприятиями и Советами. На этом фоне с годами всё заметнее становился отрыв высших и средних руководящих органов правящей коммунистической партии от народных масс, отход от интересов народа, их стремление к бесконтрольности. По сути, формировался бюрократический управленческий слой, нередко с узким типом мышления.
В органах власти и управления это неизбежно стало проявлять себя в отходе от соблюдения демократических принципов. А это прямо противоречило наказу Ленина о том, что «нельзя победившему социализму удержать своей победы и привести человечество к отмиранию государства без осуществления полностью демократии», данному им в статье «О карикатуре на марксизм и об «империалистическом экономизме». От прямого народовластия и реальной подконтрольности органов управления со стороны избирателей всё больше стали переходить к административным методам. Если в первые годы советской власти трудовые коллективы, Советы были пропитаны духом рабочей артели, крестьянской общины, активно происходила их советская трансформация в органы, где на деле властвовал дух народной практической сметки, рациональности и соборной мудрости, то фактическое отдаление членов трудовых коллективов, депутатов от участия в принятии конкретных решений стало негативно сказываться на результатах труда. Форма стала доминировать над содержанием. С неизбежностью у людей стало истончаться ощущение своей востребованности к участию в делах общества, а вместе с ней уходила и личная ответственность за страну, что к концу 1980-х и сыграло свою роковую роль. Это не только снижало авторитет и влияние депутатов на деятельность Советов, но и подавляло инициативу, светлые, глубоко патриотичные порывы людей принести пользу своему коллективу, городу, стране, подрывало их веру в «народную» власть. А ведь Ленин не раз и не два говорил о том, что «нельзя победившему социализму удержать своей победы без осуществления полностью демократии». И сам он при жизни всегда внимательно следил, заботился и поддерживал любые ростки рабочего самоуправления. Он приветствовал инициативу рабочих по проведению субботников и назвал её «великим почином», поддерживал возникшие профсоюзы, их он считал «школой коммунизма».
Негативные тенденции стали проявлять себя и при подборе управленческих кадров, когда размытые, часто откровенно формальные критерии, субъективизм и беспринципность позволяли занимать руководящие посты заведомым карьеристам, людям с низкими моральными качествами, склонным к неприкрытому чванству и пренебрежению к людям. А оторвавшиеся от народа «верховные вожди» на определённом этапе смогли узурпировать государственную власть, дезориентировать народ. Некоторые из них не только пришли к отказу от социалистической идеологии, но и решились на смену в стране социально-экономического строя. Один пример Горбачёва говорит о многом.