Сыграло свою роль и то, что на полях сражений Великой Отечественной войны остались миллионы советских людей, имевших твёрдую идейную закалку и суровый жизненный опыт предыдущего времени. Их очень не хватало стране в послевоенные десятилетия.
Имелась и ещё одна, не менее важная, сторона безграмотности в СССР. Она была связана с никуда не годным уровнем «мыслительного блока» бывшей руководящей партии и государства в последние два-три десятилетия СССР и с зашоренностью погрязшей в клановости и догматизме общественной науки. Весьма недальновидно были канонизированы сочинения В.И. Ленина, К. Маркса и Ф. Энгельса. Диалектический образ мышления стал редкостью, во многих расплодившихся псевдонаучных трудах и даже при решении некоторых практических вопросов доминировали пустословие и начётничество, изучение новых, возникающих уже в самом социализме противоречий, не поощрялось. Выходили тысячи книг и публикаций, в которых было много страниц и букв, перепевов давно известных истин, восхвалений «мудрого курса партии и правительства», но глубокого анализа современно ситуации не хватало. Сотворённая в высоких кабинетах пропаганда возобладала над наукой и здравым смыслом. Между тем Ленин ещё в 1922 году в статье «О значении воинствующего материализма» провидчески остро предупреждал о недопустимости догматизма, самолюбования и пустословия. Настаивал на необходимости глубокого изучения диалектики, смелости мысли и её философского обоснования. Без этого «никакие естественные науки, никакой материализм не могут выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания… Без того, чтобы такую задачу… систематически выполнять, материализм… останется… не столько сражающимся, сколько сражаемым». Практика СССР убедительно показала, что без опережающего и творческого развития теории социалистическое общество успешно развиваться не может.
Очень точно прокомментировал этот вопрос русский философ и политический деятель начала ХХ века Н.В. Устрялов. По его мнению политиков следует делить на догматиков и реалистов. Догматик отличается тем, что он не служит идее, какой бы она ни была – нравственной, правовой, социально-политической, а находится у нее в полнейшем рабстве. Он не может отойти от ее буквы, иначе ему кажется, что произошла катастрофа, что пролез ползучий оппортунизм и он провозглашает анафему отступникам, при этом, как бы между прочим, подчеркивая свою собственную идеологическую чистоту. На деле же это неизбежно превращается в дремучий догматизм.
Увы, советская общественная наука, а вместе с ней и компартия страны не смогли объективно осмыслить реальные процессы в стране и за рубежом. Вместо опережающего развития теории выгнутые спины «творцов-обществоведов» старались верой и послушанием услужить хотелкам вождей послеленинской эпохи. Если почитать выходившие в тот период в стране труды, связанные с общественным сознанием и методами позитивного воздействия на него, то мы с грустью увидим переписывание ленинских и марксовых цитат, но вряд ли обнаружим живые и дельные мысли, соответствовавшие существовавшей тогда реальности. Значительная же часть населения нашей страны, отмечалось на Международной научно-практической конференции 2012 года в Разливе, «устав от коверкания коммунистических идеалов, пережив кризис – перестройку, желая найти виноватого во всех бедах, обратила свои взыскательные взгляды к символу советского государства – Ленину. Именно как к символу, а не как к человеку и политическому деятелю. Небрежное отношение к истории приводит к полному отрицанию достижений наших предшественников, что, в свою очередь, лишает подрастающее поколение умения уважать ближнего».
Со временем произошло вырождение и идеологического блока центральных органов КПСС. Возглавлявший его на протяжении многих лет небезызвестный М.А. Суслов отличался чрезвычайной осторожностью и нежеланием отходить от сложившихся форм идеологической работы. А это неизбежно привело к отрыву партии от реальности, негативно сказалось на практическом запрете творческого отношения к теории,методам её применения и распространения. Из-под перьев работавших в его подчинении идеологов чаще всего рождались формально-заштампованные лозунги, смысл которых с годами переставал восприниматься народом, превратившись в заклинания о «вечности» и «исключительной верности» решений партсъездов. И этот догматизм отталкивал людей от проникновения в суть теории, тем более, что в последние советские десятилетия некоторые её выводы стали вступать в противоречие с реальностью.