Примерно то же вспоминал и Аполлон Коринфский, говоря: «Он никогда ни с кем из нас не сближался на почве дружбы. Товарищеские начала соблюдались им неуклонно и неизменно; но не было случая, когда бы эти отношения переходили на более интимную плоскость. Он был для всех «наш», но ни для кого не был «своим». Это вносило уже известный элемент холодности, хотя нельзя сказать, чтобы эта холодность сбивалась на отчужденность». И все же приятели у Володи были, однако не из круга его одноклассников-гимназистов. Так известно, что он тесно общался с детьми коллег своего отца – Борисом Фармаковским и Николаем Стржалковским.
Пока Володя Ульянов корпел над трудами античных авторов, в стране происходили большие перемены. После убийства Александра II в 1881 году Россия вступила в полосу реакции. Илья Николаевич ни в коей мере не сочувствовал террористам и был вполне лояльным подданным империи. Однако происходившие в стране процессы затронули и его. В 1884 году представители духовенства раскритиковали директора народных школ за то, что он уделяет недостаточное внимание религиозному воспитанию в учебных заведениях. Спор с церковниками попортил отцу семейства Ульяновых много крови. Его и без того не слишком крепкое здоровье пошатнулось. Практически сразу же после Рождества 1886 года он слег. В семье поначалу не придали его недомоганию большого значения – решили, что обострилась хроническая болезнь желудка. Сам Илья Николаевич пытался делать вид, что все в порядке, и даже заняться служебными делами – тем самым, возможно, подписав себе смертный приговор. Днем 12 января он не пошел обедать со всей семьей; когда жена и дети уже сидели за столом, Ульянов-старший вышел из своего кабинета, обвел всех долгим взглядом и снова скрылся в дверях.
Через несколько часов его не стало. Приехавший уже к постели умершего доктор констатировал кровоизлияние в мозг. Напряженно работая, отдавая все силы своему призванию, обеспечив достойный уровень жизни своей семье, Илья Николаевич Ульянов подорвал свое здоровье. Организм уже немолодого мужчины не выдержал напряжения.
Хоронили его через три дня, 15 января. В Симбирске Ульянова любили и уважали, поэтому на похороны пришло много людей – коллеги, подчиненные, ученики… «В местном обществе Илья Николаевич заслужил редкое внимание и уважение, – говорилось в некрологе, опубликованном в местной газете. – Смерть Ильи Николаевича была встречена как близкая для всех утрата. К 9 часам утра все сослуживцы покойного, учащие и учащиеся в городских народных училищах, г-н вице-губернатор, директор и многие учителя гимназии, кадетского корпуса, духовной семинарии и все чтители памяти покойного (а кто в Симбирске не знал и не уважал его!) и огромное число народа наполнили дом и улицу около квартиры покойного (…) Гроб с останками покойного был принят на руки его вторым сыном, ближайшими сотрудниками и друзьями».
На могиле Ильи Николаевича вдова поставила скромный памятник. Теперь семье нужно было привыкать к гораздо более сложным материальным условиям.
Володя неожиданно для себя оказался самым старшим мужчиной в доме. Александр, студент Санкт-Петербургского университета, находился в Северной столице. Правда, «пятнадцатилетним капитаном» Владимиру становиться было не нужно: бразды правления твердо удерживала в своих руках Мария Александровна. Уже 14 января она подала прошение о назначении ей и детям пенсии в связи с утратой кормильца.
Смерть отца стала для Володи тяжелым ударом. Он не жаловался и не плакал, но его поведение серьезно изменилось. Он стал более своевольным, начал дерзить матери, так что приехавшему на летние каникулы старшему брату пришлось его урезонивать. «Человек очень способный, но мы с ним не сходимся», – сказал Александр о своем младшем брате. Володя стал также более замкнутым, ушел в себя, все больше времени проводил с книгами. Из его поведения не стоит делать какие-либо далеко идущие выводы. В конце концов, он был в самом сложном, переходном подростковом возрасте, когда многие даже без всяких жизненных потрясений начинают вести себя не вполне адекватно.
Гораздо более важна для понимания личности Ленина другая деталь. Перенесенная трагедия никак не сказалась на его учебе. Он продолжал упорно трудиться и считаться лучшим учеником в классе. В мае 1887 года он сдал десять выпускных экзаменов, и все – на «отлично». Гимназию Владимир Ульянов окончил с золотой медалью. Директор гимназии Керенский дал ему следующую характеристику: