Конечно, мы знаем, что практическая тематизация политического и теоретического наследия Ленина как одной из исторических форм марксизма уникальна и неповторима. Однако, с другой стороны, это наследие воплощает в себе оригинальный опыт, «методологию» революционной теории и практики, которые, безусловно, сыграли колоссальную роль в истории XX века (независимо от того, как мы оцениваем этот факт). Об этом свидетельствует то обстоятельство, что вокруг ленинского наследия и в наши дни идут бурные политические и теоретические схватки, в которых участвуют представители почти всех политических и интеллектуальных направлений, включая различные течения марксизма.
Совершающиеся в наше, отнюдь не безмятежное время попытки «перезагрузить» ленинский марксизм для определенных направлений «антиглобалистских» движений[1149] объясняются прежде всего тем, что ленинская традиция марксизма является единственной, которая в течение некоторого времени предлагала настоящую антикапиталистическую альтернативу и пробивала брешь в стене капитализма, хотя сейчас и кажется, что эту брешь удалось заделать.[1150] Положение в мире, сложившееся в 1990-е гг., показало, что глобальное господство капитала порождает новые формы сопротивления, представители которых не «списали» марксизм (или назовем его как угодно!) как теорию и общественное движение и в поиске альтернатив постоянно наталкиваются на «марксизм Ленина». Ленинская традиция содержит отправные пункты, аргументы, опыт практического движения, которые могут быть использованы в борьбе с капитализмом. На идеи Ленина опирались такие часто полемизировавшие и друг с другом марксистские авторы, как Лукач в 1920-е гг. и Грамши в 1930-е гг., а также многие оппозиционные политические и теоретико-философские течения, сложившиеся в рамках коммунистического движения. Следовательно, ставка в спорах о марксизме крупнее, чем можно было бы предположить, поскольку марксистская традиция, включая и марксизм Ленина, отнюдь не является лишь «безобидным» прошлым.
Понятие и систематизация
Ленин не просто «раскопал» теорию Маркса (он знал практически все работы Маркса и Энгельса, известные в то время!), покрытую «наслоениями» западноевропейских социал-демократических и анархистских толкований, но и, соединив теорию с практикой революционного движения, творчески применил идеи Маркса к российским условиям и, полемизируя с реформистскими течениями социал-демократии, обогатил теоретическое обоснование революционной деятельности, революционного движения множеством новых, оригинальных мыслей.[1151]
Систематизация наследия Ленина началась еще при его жизни, ее рассматривали средством легитимации в развернувшейся тогда борьбе за власть.[1152] Характерной чертой этих «деконструкций» было то, что марксизм не только был редуцирован до ленинского учения, воплощен в нем, не только был «русифицирован» в соответствии с властными интересами,[1153] но и интерпретировался исключительно в качестве теории и практики революции и классовой борьбы без учета того развития и того метода, которые сделали марксизм тем, чем он был. Такой редукционистский подход к богатому творчеству Ленина постепенно упростил его до идеологии политической классовой борьбы и сохранения власти, в которой в сталинскую эпоху видели уже лишь партийную идеологию, а в качестве высшего и почти исключительного «носителя», «хранителя» марксизма выступала коммунистическая партия (позже — ее штаб, а еще позже — только ее вождь). Советы, профсоюзы и другие формы общественной самоорганизации, например рабочее движение, культурные объединения, добровольные производственные кооперативы, коммуны и т. д., которые фигурировали в ленинской теории как важнейшие структуры перехода к социализму, постепенно выпали из сферы теоретико-идеологического «воспроизводства»: все подверглось огосударствлению. При сталинской системе государственного социализма марксизм-ленинизм стал новой идеологической легитимацией. А после распада СССР оказалось, что «король голый», так как легитимационная идеология была выброшена на свалку истории вместе с развалившимся режимом. В таких условиях невозможно «раскопать» ленинское наследие без решимости и строгого исследования.
1149
Стремление перенести ленинский марксизм в XXI в. является у противостоящих существующей системе левых не затеей или экспериментами отдельных лиц, а международным явлением, которое недавно было обобщено под удачным названием группой хорошо известных теоретиков. См.:
1150
На родине Ленина, где в «официальной» коммунистической партии и за ее пределами сохранилось много компонентов, в том числе и религиозного характера, культа Ленина, уходящего корнями в сталинскую эпоху, создано мало серьезных
1151
Этому в немалой степени способствовало усвоение идей Каутского, сформулированных в дореформистский период. Прежде всего имеется в виду позиция Каутского по вопросам классового сознания, аграрного и национального вопроса (см. «
1152
Об исторической реконструкции споров вокруг ленинского наследия см.:
1153
«Русификация» идей Ленина в советскую эпоху, воплотившаяся в абстрактном универсализме, усилила попытки в принципе противостоявшей ей «буржуазной» русификации, которая отрицала всякое мировое значение ленинского марксизма, рассматривая последний как некое «местное явление».