Смотря на этот вопрос с сегодняшней точки зрения, можно сказать, что Ленин, несомненно, механически вывел из глобализации капитала международное объединение труда, однако уже в написанной в начале войны, в 1915 г., и опубликованной в 1917 г. брошюре «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии» он с удивительной прозорливостью почувствовал, что мотором мирового развития и в XX в. могут стать Соединенные Штаты. К этому выводу он пришел не только посредством «имманентного» анализа, но и на основании исторического сопоставления развития США с развитием Европы и России: «Соединенные Штаты не имеют равного себе соперника ни по быстроте развития капитализма в конце XIX и начале XX века, ни по достигнутой уже ими наибольшей высоте его развития, ни по громадности площади, на которой применяется по последнему слову науки оборудованная техника, учитывающая замечательное разнообразие естественно-исторических условий, ни по политической свободе и культурному уровню массы населения. Эта страна — во многих отношениях образец и идеал нашей буржуазной цивилизации».[321]
Существенное значение для понимания функционирования мировой системы капитализма имело и то, что Ленин верно заметил: интеграция колоний в мировую политику изменит характер самой мировой системы. В современную эпоху в глубине этого процесса всегда действует всеобщий механизм капиталистического производства, который неизбежно «интегрирует» покоренные народы. Несколько забегая вперед, укажем, что Ленин, быть может, первым из марксистов теоретически ясно показал, что в эпоху традиционного капитализма, основанного на свободной конкуренции, колонии «втягивались в обмен товаров, но еще не в капиталистическое производство. Империализм это изменил. Империализм есть, между прочим, вывоз капитала. Капиталистическое производство все более и более ускоренно пересаживается в колонии. Вырвать их из зависимости от европейского финансового капитала нельзя. С военной точки зрения, как и с точки зрения экспансии (расширения), отделение колонии осуществимо, по общему правилу, лишь с социализмом, а при капитализме или в виде исключения, или ценой ряда революций и восстаний как в колонии, так и в метрополии».[322]
В другом месте мы коснемся и ленинской мысли о том, что «жертвы» колонизации создали самостоятельные национальные движения, занявшие место рядом с рабочим движением, тем самым национальный вопрос получил всемирное значение, далеко выходящее за пределы Европы (отметим, что Россия и в этом отношении находилась в «промежуточном» историческом состоянии). Но, придавая большое значение иерархическому строению мировой системы в объединении рабочих всего мира капиталом, Ленин, тем не менее, недооценил силу розни, культурные и языковые препятствия, психологические и политические преграды, стоявшие на пути этого объединения, недооценил, как я уже подчеркивал, экономический и социальный потенциал и перспективы капитализма стран центра.
2.2.2. Политические условия российского капитализма — 1905 г
Ленин с 1901 г. понимал или, по крайней мере, предчувствовал, что «руководящим классом» российской буржуазно-демократической революции станет пролетариат.[323] Причина этого состояла прежде всего в политической незначительности буржуазии, ее зависимости от царизма («несамостоятельности как по отношению к царизму, так и по отношению к иностранному капиталу), в результате чего союзниками рабочего класса — именно в противовес буржуазии (и крупным землевладельцам) — стали те слои крестьянства, которые в результате развития капитализма потеряли экономическую основу своего существования (политика «левого блока»).[324] Эта была оригинальная мысль, соответствовавшая российским условиям, хотя многие, даже в среде западных марксистов, видели в ней своего рода «ленинскую ересь», как будто крестьянство составляло в России «реакционную массу». С этим связано и то, что Ленин считал интересы крестьян, наделение крестьян землей одновременно политическим и экономическим вопросом. Он отверг предложение меньшевиков о возможности решения земельного вопроса путем «муниципализации», то есть передачи земли в собственность органов местного самоуправления, в то время как Ленин и большевики выдвигали перспективу национализации крупного землевладения, поскольку, по их мнению, она являлась наилучшим средством конфискации крупного землевладения и свержения монархии.[325] Непосредственное политическое содержание этого спора состояло в том, кто получит земельную ренту: органы дворянского самоуправления или государство. После поражения революции 1905 г. Ленин прямо писал в связи с аграрной программой, что «теоретически национализация представляет из себя “идеальное” чистое развитие капитализма в земледелии. Другое дело — вопрос о том, часто ли осуществимы в истории такие сочетания условий и такое соотношение сил, которые допускают национализацию в капиталистическом обществе».[326]
323
Не случайно, что когда он после ссылки встретился с Плехановым, первое разногласие между ними, пока еще в форме по-разному расставленных акцентов, а не политико-стратегического несогласия, было связано с отношением к русской буржуазии. (Взвешенный анализ знакомства и первых контактов Ленина с Плехановым см. в цитированной работе В. Логинова, с. 356–428.)
324
Дискуссия по этим политическим вопросам состоялась на партийном съезде в Лондоне в 1907 г., где произошел окончательный разрыв между большевиками и меньшевиками относительно перспектив российской революции. Меньшевики по-прежнему видели будущее революционное развитие в союзе с буржуазией, а большевики — в союзе с крестьянством. Подробнее об этом см.:
325
В начале 1903 г, готовясь к парижским лекциям («Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и России», Париж, 23–26 февраля 1903 г.), Ленин составил несколько конспектов, являющихся важным источником по данному вопросу. См.: Ленинский сборник. XIX. С. 225–295.
326
Ленин В. И. ПСС. Т. 16. С. 298. Об эволюции взглядов Ленина и о спорах по аграрному вопросу см.: