Эта газета полностью оправдала свое название, сыграв немалую роль в формировании революционного движения в России. Она стала связующим звеном между русскими социалистами внутри страны и за ее пределами и действенным инструментом подготовки революции. Для Иосифа Джугашвили «Искра» была путеводной звездой, и он успешно шел по пути, указываемому ею, и в своей пропагандистской деятельности, и в дискуссии с социалистами-аграрниками, «легальными» марксистами и «экономистами».
В течение нескольких месяцев после исключения из тифлисской семинарии Иосиф Джугашвили не имел ни постоянной крыши над головой, ни работы. Некоторое время он провел у матери в Гори, но вскоре возвратился в Тифлис. Здесь он зарабатывал на жизнь вначале уроками, а к концу 1899 года получил низкооплачиваемое место в тифлисской обсерватории. Эта работа давала немалое преимущество, поскольку теперь у него была своя комната, где он мог время от времени встречаться с единомышленниками, не привлекая к себе лишнего внимания. При этом ему очень пригодился его талант конспиратора, приобретенный еще в семинарии, и волны арестов, жертвами которых в последующие месяцы стали многие члены «Месаме-даси», его не затронули.
В 1900 году около пятисот тифлисских рабочих под руководством Джугашвили предприняли первую попытку широкомасштабно отметить первомайский праздник в отдаленном пригороде Тифлиса и заранее приступили к соответствующей подготовке. Но осуществить задуманное не удалось, поскольку у «охранки» (тайная политическая полиция, созданная в 1881 г. после убийства царя Александра II) возникли подозрения, и главные зачинщики были арестованы. Однако Джугашвили и на этот раз избежал ареста. Правда, в его кабинете в обсерватории был произведен обыск, свидетельствовавший о том, что полиции стало известно о его тайной деятельности. Это вынудило Джугашвили прекратить легальную деятельность и скрываться под различными именами. Из подполья он вышел лишь в 1917 году.
Сталин, 1900 г.
В это время Джугашвили писал статьи для газеты «Брдзола» («Борьба»), первый номер которой вышел в Тифлисе в сентябре 1901 года на грузинском языке. Анализ этих статей позволяет выявить неожиданное, но весьма характерное обстоятельство: в аргументации автора, которому исполнился всего двадцать один год, уже, несомненно, был виден будущий большевик. Кроме того, Джугашвили в то время принимал участие в тайных собраниях, уличных демонстрациях, организации забастовок и прочих подобных мероприятиях.
В ноябре 1901 года он был избран действительным членом тифлисского комитета социал-демократической партии и вскоре переселился в Батум, где был необходим деловой организатор-социалист. В Батуме Джугашвили взял в качестве партийной клички грузинское имя «Коба», что означает «несгибаемый». Это имя он носил около двенадцати лет, пока наконец Коба не превратился в Сталина.
Энергичность Кобы очень скоро проявилась в Батуме в форме создания новых социал-демократических организаций на местных фабриках, постоянных забастовок и частых уличных демонстраций. Одна из таких демонстраций закончилась перестрелкой, в результате чего пролилось много крови. 5 апреля 1902 года Коба был арестован во время заседания партийного комитета и помещен в местную тюрьму.
Автору было трудно удержаться от соблазна и в связи с упоминанием об аресте Кобы поведать кое-что о темных сторонах организации тюремного дела в царской России. Однако сознание того, что в нашем веке в области прав человека происходят вещи, отодвигающие грехи царской России далеко в тень, удержало его от подобных высказываний. Об этом свидетельствует факт, что Коба, будучи «политическим» заключенным, в отличие от «уголовных» преступников, находился на привилегированном положении, что в значительной степени облегчало ему и его товарищам по несчастью пребывание в тюрьме, тем более, что заключенные, отбывающие срок за аналогичные преступления, как правило, не были отделены друг от друга. Это открывало простор для оживленных политических дискуссий. Так, товарищ Кобы, находившийся в тюрьме вместе с ним, много лет спустя все еще вспоминал, какую острую полемику тот вел с социалистами-аграрниками и противниками «Искры» и какой хорошей школой это оказалось впоследствии. Согласно другому источнику, заключенные батумской тюрьмы так же не любили Кобу из-за его заносчивости, нетерпимости и склонности к интригам, как и учащиеся тифлисской семинарии.
Пребывание в батумской тюрьме, за исключением короткого времени, когда его переводили в кутаисскую тюрьму, длилось до конца ноября 1903 года, то есть около полутора лет. Затем на основании не снятых с него подозрений (для вынесения приговора суда явно не хватало доказательств) Коба был насильственно выслан в Сибирь, в село Новая Уда Иркутской губернии.
Пока Коба находился в батумской тюрьме, произошло событие, которому большевизм и большевики благодарны фактом своего возникновения, ибо в результате его произошел раскол Российской социалистической рабочей партии на большевиков и меньшевиков. Начало было положено в середине июня 1903 года в Брюсселе, где собрался съезд Российской социалистической рабочей партии, который советские историки называли «вторым» съездом партии, в память о первой не удав-шейся встрече русских социалистов в 1898 году в Минске. В июле 1903 года съезд по соображениям безопасности через несколько дней был перенесен в Лондон, где продолжал свою деятельность до конца августа.
Наиболее ожесточенным противником Ленина на лондонском съезде оказался русский социал-демократ Мартов, один из основателей «Искры», а позднее ставший лидером меньшевиков. Поводом для судьбоносных дебатов между Лениным и Мартовым, которые привели к расколу партии, послужили расхождения в понимании вопроса о том, следует ли требовать от членов партии активной деятельности или же только помощи и как в соответствии с этим должен быть сформулирован первый параграф устава партии. При голосовании по этому вопросу Ленин остался в меньшинстве, поскольку более умеренное предложение Мартова победило с результатом 28 голосов против 23.
Кроме того, в конце съезда возникли разногласия в связи с выборами руководящих органов партии и редакции газеты «Искра». На этот раз победу одержал Ленин, ибо его кандидаты были избраны с перевесом в два голоса (19 против 17 при 3 воздержавшихся). Собственно говоря, имел место чисто случайный результат, поскольку к концу съезда часть делегатов уже покинула Лондон. Поскольку же Ленин настаивал на своих чисто формальных правах, а меньшинство, возглавляемое Мартовым, не желало признать свое поражение, такой результат выборов повлек за собой раскол партии на большевиков и меньшевиков.
В последующее время Ленин все больше усугублял этот раскол, отводя избранному Центральному Комитету роль наивысшего авторитета в партии. Меньшевики, представляемые Лениным чудаками-индивидуалистами, придерживались мнения, что необходимо поддержать либеральную буржуазию в ее борьбе против все еще существующей в России автократии, в то время как с точки зрения Ленина всякую связь со средним классом следовало бескомпромиссно отвергать. В результате его нетерпимости меньшевики стали бойкотировать большевистский Центральный Комитет и редакцию «Искры», так что Ленин в конце концов оказался в совершенной изоляции, и ему не оставалось ничего другого, как предоставить газету меньшевикам и сконцентрировать центр тяжести собственной деятельности на развитии нелегального движения в России.
Тем временем Коба в конце ноября 1903 года, то есть в преддверии войны между Россией и Японией, прибыл к месту ссылки в Восточной Сибири. Неразбериху, царившую в Сибири перед лицом угрозы войны, он использовал для того, чтобы бежать. Пережив в пути немало приключений, в начале февраля он возвратился на Кавказ. Там он впервые услышал о расколе в партии. Вначале это известие вывело его из равновесия, однако, по-видимому, ненадолго, поскольку уже к концу 1904 года он вновь вел активную политическую работу под знаменем большевизма. Это не удивительно, потому что по своему темпераменту и складу характера Коба принадлежал к тем, кому импонировала жесткость Ленина и кто поэтому проникся его идеями. Кроме того, Сталина, видимо, привлекало то обстоятельство, что, будучи талантливым идеологом и пропагандистом, Ленин также оказался способен с абсолютной уверенностью и соответствующим авторитетом стать во главе иерархии подпольного движения. Это явно усилило доверие Кобы к нему.