После того как 15 ноября 1917 года Советское правительство приняло декрет «О праве наций на самоопределение», авторами которого являются Ленин и Сталин, последний в конце ноября впервые публично выступил в роли народного комиссара по делам национальностей на съезде финских социалистов. Там именем нового правительства России он провозгласил независимость Финляндии, о которой И. Дойчер в биографии Сталина пишет следующее: «Несколько высокопарный текст речи Сталина создавал странный контраст с флегматичной и маловыразительной манерой изложения». Однако содержание послания, зачитанного Сталиным, музыкой звучало в ушах финнов, ибо в нем были следующие слова: «Финны… получают полную свободу самостоятельно строить свою жизнь. Добровольное и честное объединение между русским и финским народами! Никакой опеки, никакого контроля сверху над финским народом! Вот руководящие принципы Совета Народных Комиссаров!» Какая пропасть разделяет это послание и коварное нападение великого Советского Союза под руководством Сталина на маленькую Финляндию 30 ноября 1939 года!
Декрет «О праве наций на самоопределение» вначале создал огромные трудности Советскому правительству, поскольку во всех приграничных областях России, как грибы после дождя, стали возникать национальные правительства антибольшевистского толка, требовавшие полной самостоятельности и отделения от метрополии. Сталин одним из первых осознал неустойчивость сложившейся ситуации и выступил за пересмотр введенной им национальной политики. При этом он считал, что право на самоопределение должно было использоваться в качестве средства в борьбе за социализм и быть подчинено социалистическим принципам. В соответствии с подобной позицией Сталин в январе 1918 года представил на рассмотрение III Всероссийского Съезда Советов проект основных положений конституции советского государства, объединенного на федералистской основе. Тем самым он отказывался от собственных антифедеральных воззрений, которые в свое время нашли выражение в записке по национальному вопросу, составленной им в Кракове.
Однако молодое советское государство к тому времени еще не созрело для конституции, вначале ему надлежало достичь внутренней консолидации. Для этого новым власть имущим все средства были хороши.
Для Советского правительства проблема стабилизации отношений с Германией была вопросом жизни или смерти, поскольку оно испытывало настоятельную необходимость в передышке. Его предложение о заключении перемирия, направленное Германии, было принято странами Центральной Европы[12], результатом чего явилась первая встреча немецкой и советской делегаций в Брест-Литовске 2 декабря 1917 года.
Позиция советской делегации в Брест-Литовске была с самого начала несгибаемой и вызывающей, в особенности после того как в начале января 1918 года Троцкий лично возглавил делегацию. В тот момент для него было важнее всего затянуть переговоры, так как он надеялся, что развитие революционных процессов в Германии и Австрии позитивно скажется на положении России на переговорах. Надежда была основана на том, что продолжавшееся ухудшение внутриполитической ситуации в странах Центральной Европы заставляло членов делегации Германии подчиняться необходимости выслушивать поток красноречия Троцкого не прерывая и терпеть его провоцирующую манеру поведения. Однако дальше Троцкий с подобной тактикой, заключенной в тягостной формуле «Ни мира, ни войны!», не продвинулся. Даже Ленин называл эту формулу пустой политической демонстрацией и выступал за немедленное подписание мирного договора с Германией. Однако 24 января 1918 года в Центральном Комитете партии предложение Ленина провалили большинством голосов, и Троцкий получил указание называть войну законченной, а переговоры о подписании мирного договора продолжать затягивать. Переговоры продлились до 10 февраля, когда Троцкий прервал одно из своих словесных излияний словами: «Мы больше не ведем войны, но отказываемся подписывать предложенный нам мирный договор!» В результате немецкие вооруженные силы вновь двинулись на Россию. Русские войска теперь не оказывали никакого сопротивления, а в панике бежали. На полном драматизма заседании Центрального Комитета партии 19 февраля 1918 года семью голосами против шести было принято предложение Ленина о немедленном принятии мирного договора, предложенного немецкой стороной. 28 февраля 1918 года в Брест-Литовске появилась новая советская делегация, во главе которой стоял уже не Троцкий. Мирный договор был подписан большевиками 3 марта 1918 года, после чего Троцкий оставил пост министра иностранных дел.
Роль Сталина в драматическом споре вокруг Брест-Литовского договора незначительна. Он и в этом случае, как уже не раз при принятии крупных и важных решений, старался проявить предельную сдержанность. В жарких дебатах, которые бушевали в Центральном Комитете партии вокруг переговоров в Брест-Литовске, он не принимал явно сторону Ленина, однако и не давал увлечь себя обращенным к немецкому пролетариату речам Троцкого, которые тот в Брест-Литовске произносил «в окно». Когда же началось голосование, Сталин поддержал Ленина и голосовал за заключение мирного договора с Германией. К этому решению его побудили трезвая рассудительность и ясное осознание того, что для развязывания пропагандируемой Троцким «революционной войны» на Западе отсутствуют какие-либо реальные предпосылки.
В дебатах о Брест-Литовском мире, которые велись уже не в Петрограде, а в Москве, куда тем временем была перенесена резиденция правительства, социал-демократы, входившие в коалиционное правительство, заняли резкую позицию против Ленина и его политики. Следствием этого явился разрыв между противоборствующими сторонами после подписания договора, что привело к выходу социал-демократов из коалиции. Ярким примером открытой борьбы, которую с этого момента объявили социал-демократы большевикам, стало убийство 6 июля 1918 года дипломатического представителя Германии, командированного в Москву в связи с Брест-Литовским договором, графа Мирбаха-Харфа. После убийства графа Мирбаха социал-демократы предприняли еще ряд террористических актов, в том числе в августе 1918 года покушение на Ленина, на которые большевики ответили самыми ужасными репрессиями. Текст телеграммы, которую Сталин отправил Свердлову из Царицына, где был в то время политическим комиссаром, отражал суть настроений, царивших в тот период среди большевиков: «Мы ответим на этот коварный удар организацией открытого и систематического массового террора против буржуазии и ее агентов». Сталин сдержал слово, воспользовавшись своими неограниченными полномочиями и развязав в Царицыне беспримерный террор, в котором ему оказывала соответствующие услуги ЧК (Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией), которую Ленин сформировал вскоре после прихода к власти. Действия Сталина в Царицыне, а также нежелание выступить открыто в защиту мира не способствовали популярности. Однако его личный авторитет в глазах Ленина снова возрос, поскольку тому все более импонировала трезвая, ориентированная только на достижение определенной цели натура Сталина, становившегося все больше необходимым ему. Это сказалось уже летом 1918 года в ходе переговоров, которые Сталин, будучи главой делегации, вел с представителями Украины. Сталин умело лавировал и даже, когда этого потребовали обстоятельства, воспользовался услугами гетмана Скоропадского, марионетки в руках немецких оккупационных властей.
12
Во время первой мировой войны — военный союз Германии и Австро-Венгрии, к которому присоединились Болгария и Турция. —