Тем временем в Советском Союзе по инициативе Сталина и под его руководством происходили изменения во внутренней политике, характерные особенности которых обнаруживали причинную связь с развитием событий в Германии. Отражением этих изменений стала длинная череда мер, имевших цель по возможности максимально усилить положение Советского Союза перед лицом угрозы со стороны Германии. Исходным пунктом замысла Сталина было осознание того, что здоровая семья является предпосылкой построения здорового и сильного государства. Поэтому он требовал от коммунистов, чтобы они первыми подали положительный пример, изменили свой взгляд на семью и брак как на мелкобуржуазные институты и выступали за оздоровление семьи и брака в Советском Союзе. Далее он указывал на то, что следует воспитывать любовь к отечеству и патриотизм, поскольку эти качества — дело чести каждого советского гражданина. При этом он имел в виду, что каждый гражданин Советского Союза, и в первую очередь солдат, должен знать, за что он сражается, если отечество призвало его к этому. В вооруженных силах были введены звания, а также когда-то запрещенные погоны, и военные стали пользоваться льготами, которые должны были придать им гордость и вдохновение при выполнении поставленных задач. С целью воспитания и поддержания подобных чувств Сталин приступил к прославлению героизма русских генералов и полководцев из времен часто весьма отдаленных и не останавливался даже перед тем, чтобы вывести на сцену фигуры царей — таких как Петр Великий и Иван Грозный, — поскольку считал, что их пример может оправдать его собственные поступки в глазах русского народа.
Для того чтобы иметь возможность совершить подобный перелом в коммунистических воззрениях, у Сталина должны были быть развязаны руки, он не должен был опасаться, что кто-то ему помешает. Поэтому его борьбу с оппозицией в любой ее форме следует анализировать и оценивать под этим углом зрения.
От пакта о ненападении к войне
Постоянно растущая агрессивность Гитлера и заключение антикоминтерновского пакта между Германией и Японией в 1936 году усилили подготовку Сталина к обороне. Наряду с заключением пакта о взаимопомощи с Францией многое другое также позволяет сделать заключение о том, что в 1935–1937 гг. Сталин интенсивно занимался планом создания коалиции против Гитлера. Однако успеха в этом направлении он не добился, ибо Англия и Франция мирились со всеми провокациями Гитлера, практически не реагируя на них. Это вызвало у недоверчивого советского диктатора подозрение, что в случае нападения Германии на Советский Союз западные державы не пошевельнут пальцем, а при известных условиях даже выступят заодно с Гитлером. Нерешительная позиция западных держав в вопросе «коллективной безопасности» еще больше укрепила Сталина в его мнении, пока мюнхенские события осенью 1938 года окончательно не убедили его в том, что предпринимаемые им усилия по созданию совместного фронта обороны против Гитлера обречены на неудачу.
К тому же Сталин рассматривал неучастие Советского Союза в мюнхенских переговорах и решениях как умышленный выпад, с которым он тем более не был намерен мириться, поскольку у него возникло впечатление, что отход земель судетских немцев к Германии должен был стать ценой войны, развязываемой против Советского Союза. Поэтому, разумеется, не случайно вскоре после мюнхенских событий в области германско-советских отношений, которые к этому времени находились на невысоком уровне, произошло нечто такое, что вначале было оставлено прочими государствами без внимания, хотя и было, по сути, началом столь ужасно завершившихся процессов. Это событие представляло собой устное соглашение, которое в октябре 1938 года заключили между собой посол Германии в Москве граф фон дер Шуленбург и советский народный комиссар по иностранным делам Литвинов с целью добиться разрядки двусторонних отношений. Соглашение включало в себя основанные на взаимных интересах заверения в том, что пресса и радио в будущем воздержатся от личных папа-док на глав обоих государств.
За этим 19 декабря 1938 года последовало продление договора о торговле, существовавшего между Германией и Советским Союзом. Впрочем, это было чисто формальное мероприятие, однако то, что на этот раз продление произошло в соответствии со сроками, а не с опозданием на три месяца, как год назад, заставило мир прислушаться и дать повод к рассуждениям о начавшемся улучшении отношений между обоими государствами.
Третьим событием, знаменующим собой возможность поворота в напряженных отношениях, стала речь, произнесенная Сталиным 10 марта 1939 года на XVIII съезде партии, в которой он заявил, что подозрительный спектакль, устроенный английской, французской и американской прессой вокруг украинского вопроса, преследует цель натравить Советский Союз на Германию и «спровоцировать конфликт, для которого нет очевидных оснований». Это заявление Сталина значительно повлияло на процесс возобновления германско-советского сближения несмотря на то, что Сталин вскоре в ходе переговоров с Англией и Францией высказался за создание совместного фронта отражения германской агрессии и этим ясно дал понять, что решил иметь в запасе несколько аргументов. Однако колебания англичан и французов укрепили Сталина в подозрении, что западные державы охотно втянут Советский Союз в войну против гитлеровской Германии, но сами не выражают готовности понести жертвы или пойти на риск. Подтверждение этому Сталин увидел в отказе западных держав признать обоснованным требование Советского Союза о предоставлении советским войскам возможности прохода через Польшу и Румынию для отражения агрессии в случае нападения Германии. Тем не менее Литвинов неуклонно продолжал проводить в жизнь свой план «коллективной безопасности» и настаивать на достижении соглашения с западными держава-ми. Это заставило Сталина, который ни при каких условиях не желал быть втянутым в войну против кого бы то ни было, принять решение об отстранении Литвинова от дел, тем более что в фигуре Литвинова он видел препятствие для достижения взаимопонимания с Германией, поскольку тот был евреем. 3 мая 1939 года Литвинов был снят с поста народного комиссара СССР по иностранным делам, и его место занял Молотов, председатель Совета Народных Комиссаров СССР. Это событие удивило мировую общественность, тем более что еще двумя днями раньше Литвинова во время обычного в таких случаях военного парада видели на Красной площади в непосредственной близости к Сталину.
Отстранение Литвинова произвело на Гитлера впечатление, на которое и рассчитывал Сталин, поскольку оно произошло в тот момент, когда Гитлер начал вынашивать мысль о скором нападении па Польшу. Однако в этом случае ему было необходимо прикрытие с тыла со стороны Советского Союза, что было возможно лишь в случае достижения соглашения со Сталиным. Гитлер сделал первый шаг по этому пути, дав своему послу в Москве распоряжение сообщить комиссару по иностранным делам Молотову о том, что правительство Германии готово начать переговоры с Советским Союзом и для этой цели откомандировать в Москву квалифицированного посредника. Сталин был начеку и не хотел предпринимать слишком поспешные шаги. Поэтому 20 мая он через Молотова и Шуленбурга сообщил Гитлеру, что Советское правительство, исходя из имеющегося у него опыта ведения дел с Германией, заявит о своем согласии на возобновление переговоров о торговле тогда, когда для этого будет создана необходимая «политическая основа». Несмотря на то, что Молотов не объяснил послу Германии, что он понимает под «политической основой», теперь не существовало никаких сомнений, что Сталин стремится к взаимопониманию с Гитлером. Это подтверждали сдержанность, которую проявлял Сталин по отношению к западным державам, и упорство, с которым он в переговорах с ними настаивал на условиях, которые заведомо не могли исполнить ни Англия, ни Франция. Поэтому в последующий период идея возобновления сближения между Германией и Советским Союзом пускала все более глубокие корни несмотря на некоторое предубеждение с обеих сторон. Начались переговоры о сотрудничестве в области торговли. Но лишь в конце июля 1939 года Гитлер принял решение вновь взять инициативу в свои руки. Один из сотрудников министерства иностранных дел, наиболее подходящий для этой задачи, был уполномочен Гитлером начать с поверенным СССР в Берлине переговоры о возможности достижения соглашения между Германией и Советским Союзом. Поверенный проявил большую заинтересованность и заявил, что возобновление отношений будет соответствовать интересам обеих стран.