В парижский период состоялось и знакомство Ленина с Инессой Арманд. Она была француженкой, выросшей и жившей долгое время в России. Время от времени ее высылали за связь с революционными организациями. Если же теме «Ленин и женщины» придавать какое-либо значение, то, разумеется, не более, чем периферическое, а распространявшаяся в прессе история о Ленине и «аристократке Элизабет К.» оказывается выдумкой. В случае же с этой нервной француженкой со своеобразным асимметричным лицом и чарующими глазами действительно присутствовала некоторая заинтересованность. Она играла ему «Апассионату» Бетховена, которую он готов был слушать снова и снова. Весной 1911 года Инесса Арманд организовала большевистскую «партийную школу» для русских эмигрантов в Лонжюмо под Парижем; в 1915 году в Берне они совершали прогулки втроем, Надежда не видела никаких поводов для ревности. Смерть Инессы в 1920 году потрясла Ленина на удивление глубоко.
Тогда, в 1910 году, международный авторитет Ленина ощутимо снизился. Многим социалистам он казался безнадежно помешанным революционным сектантом. Со стороны делегатов конгресса II Интернационала, состоявшегося в Копенгагене, он почувствовал враждебное отношение. Возможности влияния на ситуацию в России были невелики. Правда, рабочий класс располагал известной свободой маневра благодаря относительной свободе прессы и независимости союзов. Меньшевики вели активную деятельность в профсоюзах. Ленин, находясь вдалеке, видел в этом серьезную опасность для революционного движения; оно грозило превратиться в реформистский придаток профсоюзного движения. Поэтому было необходимо внедрить в профсоюзные органы своих единомышленников, и по возможности, расставить их на ключевые посты. В объединении рабочих-металлургов стал играть определенную роль Малиновский, генеральный секретарь партии, ставший спустя некоторое время заместителем Ленина в России и лидером большевистской фракции в IV Думе. Когда позднее выяснилось, что он был агентом охранки и играл двойную роль, Ленин попытался замять дело, однако лотом все же был вынужден отказать ему в поддержке. После Октябрьской революции Малиновский предстал перед партийным судом и был расстрелян. Большевистская фракция III Думы при оживлении забастовочного движения стала фактором, сдерживающим его. С 1910 года в Петербурге вновь начала выходить еженедельная газета социалистов «Звезда» (1910–1912 гг.), в которой некоторое время сотрудничал Плеханов, пока она не стала чисто большевистским органом.
Отношения с меньшевиками становились все более напряженными. На одном из заседаний совместного центрального комитета в Париже в 1910 году Ленин заявил о своих претензиях на осуществление руководства; это была пустая декларация, не воспринятая всерьез меньшевиками и «бундовцами», тем более что отдельные представители большевиков отстаивали идею объединения. В январе 1912 года на очередной партийной конференции в Праге произошел окончательный разрыв между большевиками и меньшевиками, последние были исключены из партии. С этого момента друг другу противостояли две отдельные партии; лишь в Думе все еще осуществлялось сотрудничество в рамках объединенной социалистической фракции. В новый большевистский центральный комитет наряду с Лениным, Зиновьевым и др. вошел также Малиновский; по его предложению был кооптирован Сталин, которого Ленин ценил как дерзкого заговорщика и жесткого организатора. Сталин являлся для него незаменимой фигурой на российском фронте, поскольку все видные партийные лидеры находились за границей. В Праге было также принято решение об издании «Правды», первый номер которой вышел 22 апреля 1912 года. Тираж этой газеты вскоре достиг 40000 экземпляров.
Произошедшие события побудили Ленина перенести место своего проживания ближе к границам России. Он отвез Надежду в Швейцарию, к бернскому врачу доктору Кохеру, для лечения заболевания щитовидной железы, а сам и июне 1912 года переселился в Краков, на территорию Польши, в то время принадлежавшей Австрии. За ним последовали Зиновьев и Каменев, некоторое время они жили в одной квартире. Это было время, полное нетерпения и ожиданий. В Кракове часто происходили партийные совещания, на которые приезжали эмиссары со всех концов России. В декабре 1912 года было решено сформировать на фабриках тайные комитеты и в рамках подготовки забастовок организовывать уличные демонстрации. В тот период, начиная с весны 1912 года, наблюдался мощный рост забастовочного движения, толчок которому дала забастовка на ленских золотых приисках, где при столкновении с войсками было убито 250 человек. Это кровопролитие вызвало бурную реакцию общественного мнения. Во многих городах европейской части России прошли забастовки протеста, в которых приняли участие почти полмиллиона рабочих. «Выстрелы на Лене, — писал Ленин, — сломали лед молчания, и поток народного движения пущен в ход». Забастовочное движение больше не ослабевало, и в августе 1914 года, незадолго до начала войны, число участников его достигло полутора миллионов. На заседании большевистского центрального комитета в Закопане в августе 1913 года Ленин добился окончательного разрыва с меньшевиками в рамках думской фракции, так что теперь в ней семь меньшевиков противостояли шести большевикам. На страницах «Правды» и в Думе концентрировалась вся большевистская агитация против неприятеля; правительство взирало на это не без удовольствия, ибо считало меньшевиков опаснейшими революционерами.
После январского заседания Думы Сталин, чьи статьи в «Правде» казались Ленину слишком миролюбивыми, несколько недель провел за границей; он получил задание написать в Вене работу о «марксизме и национальном вопросе». Филологическую помощь оказывал ему Бухарин, Ленин составил общий план и проконтролировал результат, так что работа в большей или меньшей степени отражала его собственный взгляд на эту столь важную для России проблему. В отличие от Бауэра и Реннера, австромарксистов, Сталин отвергал личностный принцип в вопросе о национальности и признавал право на самоопределение и автономию лишь за народами, имеющими замкнутую территорию расселения.
В международном рабочем движении возникло серьезное беспокойство относительно единства российского пролетариата. Когда в июле 1914 года в Брюсселе была созвана конференция, лидеры меньшевиков явились, а Ленин нет. Несколько незначительных фигур из числа последователей Ленина по его заданию отвергли предложение об объединении. Отношения между меньшевиками и большевиками становились все напряженнее, язык полемики все резче. «Ленин — человек с железной волей и несравненный организатор боевых групп, — сказал русско-французский коммунист Раппопорт, — но он социал-демократический царь, считающий себя сверхмарксистом», в действительности же «представляет собой не что иное, как первоклассного авантюриста»… Его победа «была бы серьезнейшей угрозой русской революции; Ленин обнял бы ее так крепко, что она задохнулась бы». Лишь значительно позднее, в конце лета 1917 года, именно то, что в ленинских агитационных призывах вызывало возражения: ярко выраженный радикализм, упрощенные и примитивные лозунги, оскорбления личного характера, упадет на благодатную почву широких российских масс. Поначалу аргументы меньшевиков оказывали на российский пролетариат большее воздействие, в то время как крестьянство находилось под влиянием социал-революционеров.