Поскольку революция шагнула так далеко вперед, она не могла не возбудить бдительности контрреволюционеров, она должна была стимулировать контрреволюцию. Это — первый фактор мобилизации контрреволюции.
Второй фактор — авантюра, начатая политикой наступления на фронте, и целый ряд прорывов фронта, лишивших Временное правительство всякого престижа и окрыливших контрреволюцию, которая повела атаку на правительство. Ходят слухи, что у нас началась полоса провокаций в широком масштабе. Делегаты с фронта считают, что и наступление и отступление, словом, все, что произошло на фронте, подготовлено для того, чтобы обесчестить революцию и свалить Советы. Я не знаю, верны эти слухи или нет, но замечательно, что 2 июля из правительства ушли кадеты, 3-го начинаются июльские события, а 4-го получаются известия о прорыве фронта. Удивительное совпадение! Говорить, что кадеты вышли из-за решения по вопросу об Украине, нельзя, ибо кадеты не возражали против разрешения украинского вопроса. Есть и второй факт, говорящий за то, что действительно началась полоса провокаций: я говорю о перестрелке на Украине[293]. В связи с этими фактами товарищам должно быть ясно, что прорыв фронта был в плане контрреволюции одним из факторов, долженствовавших провалить идею революции в глазах широких мелкобуржуазных масс.
Есть ещё третий фактор, усиливший контрреволюционные силы в России: это союзный капитал. Если союзный капитал, видя, что царизм идет на сепаратный мир, изменил правительству Николая, то ему никто не мешает порвать с нынешним правительством, если оно окажется неспособным сохранить «единый» фронт. Милюков сказал на одном из заседаний, что Россия расценивается на международном рынке, как поставщик людей, и получает за это деньги, и если выяснилось, что новая власть, в лице Временного правительства, неспособна поддержать единого фронта наступления на Германию, то не стоит и субсидировать такое правительство. А без денег, без кредита правительство должно было провалиться. В этом секрет того, что кадеты в период кризиса возымели большую силу Керенский же и все министры оказались куклами в руках кадетов. Сила кадетов в том, что их поддерживал союзный капитал.
Перед Россией стояло два пути:
либо прекращается война, разрываются все финансовые связи с империализмом, революция двигается дальше, расшатываются основы буржуазного мира, и начинается эра рабочей революции;
либо другой путь, путь продолжения войны, продолжения наступления на фронте, подчинения всем приказаниям союзного капитала и кадетов, — и тогда полная зависимость от союзного капитала (в Таврическом дворце были определенные слухи, что Америка даст 8 миллиардов рублей, даст средства «восстановить» хозяйство) и торжество контрреволюции.
Третьего не дано.
Попытка эсеров и меньшевиков выдать выступление 3–4 июля за вооруженный мятеж — просто смешна. 3 июля мы предлагали единство революционного фронта против контрреволюции. Наш лозунг: «Вся власть Советам!» и значит — создать единый революционный фронт. Но меньшевики и эсеры, боясь оторваться от буржуазии, повернулись к нам спиной, что разбило революционный фронт в угоду контрреволюционерам. Если говорить о виновниках победы контрреволюции, то виновниками являются эсеры и меньшевики. Наша беда в том, что Россия — страна мелкобуржуазная, идущая пока еще за эсерами и меньшевиками, входящими в соглашение с кадетами. И до того момента, пока массы не разочаруются в идее соглашательства с буржуазией, революция будет хромать и спотыкаться.
293
27 июля 1917 года отправлявшиеся на фронт эшелоны украинского полка имени Богдана Хмельницкого на станциях, прилегающих к Киеву, и в самом Киеве подверглись обстрелу со стороны казаков и кирасир.