Согласно ли германское правительство пропустить через Германию русских эмигрантов без различия их партийной принадлежности? Ответ последовал не сразу, но он был положительным. Германские власти хотели бы извлечь выгоду из борьбы русских революционеров против империалистической войны.
Надо действовать, пока немцы говорят «да»!
Фриц Платтен вручил германскому посланнику текст условий проезда большевиков через Германию. Через два дня Платтен сообщил, что условия приняты германским правительством.
Почему же генерал Людендорф пропустил группу В. И. Ленина, а позднее и другие группы русских эмигрантов?
Близкая к поражению кайзеровская Германия лихорадочно искала пути, которые дали бы ей возможность уйти от поражения. Немцы знали, что Ленин, большевики ведут борьбу за поражение своего империалистического правительства, за выход России из войны. Они надеялись, что активная деятельность Ленина в этом направлении будет способствовать ослаблению русской армии в войне против Германии. Они, правители монархической Германии, не понимали смысла ленинских лозунгов превращения войны империалистической в гражданскую и не могли предвидеть последствий русской революции для самой империалистической Германии. Лишь много позднее Людендорф сожалел в своих воспоминаниях о совершенной ошибке — пропуске Ленина в Россию.
«До сих пор события в России развивались в нашу пользу и там все резче сказывались стремления к миру. Нашей первой задачей являлось внимательно следить за процессом разложения России, содействовать ему и идти навстречу ее попыткам найти почву для заключения мира, с тем чтобы эти попытки привели к реальным мирным переговорам» [73].
«Для меня не было сомнений в том, что разложение русской армии и русского народа представляло большую опасность для Германии и Австро-Венгрии. Тем с большим опасением думал я о слабости германского и австро-венгерского правительства. Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание; Россия должна была пасть. Но наше правительство должно было следить, чтобы мы не погибли вместе с ней.
События в России полностью меня не удовлетворяли. В военном отношении они нам давали решительное облегчение, но таили в себе для нас много опасного» [74].
Французская газета «Пти паризьен» писала: министр иностранных дел Временного правительства Милюков пригрозил привлечь к суду тех, кто вернется в Россию через Германию.
Петроградский Совет рабочих депутатов, меньшевистский по преимуществу, в ответ на запрос группы меньшевиков из Швейцарии телеграфировал: «Пока не ехать. Ждать».
— Ехать во что бы то ни стало, — решают большевики, когда Ромберг сообщил Платтену, что условия, предложенные большевиками, приняты.
С тех пор долго не умолкал клеветнический хор о том, что Ленин, большевики пошли на «сговор» с германским империализмом. В. И. Ленин хорошо понимал, что не только буржуазия, открыто контрреволюционные, но и мелкобуржуазные партии объединятся в общем хоре антибольшевистской кампании, и поэтому позаботился о том, чтобы правда о возвращении большевиков из эмиграции в Россию была документально зафиксирована и стала достоянием всеобщей гласности.
Исторический протокол собрания группы членов РСДРП (б) от 26 марта (8 апреля) 1917 г. заканчивался словами: «Все дело нами ведется совершенно открыто, и мы вполне убеждены, что рабочие-интернационалисты в России вполне солидаризируются с нашим шагом».
Крики и шум о «запломбированном» вагоне были нужны только тем, кто смертельно боялся Ленина и его колоссального влияния на весь ход революционных событий.
Три дня пребывания в Берне были заняты до отказа. Много времени отняла подготовка документов — писем и протоколов, связанных с объяснением мотивов и обстоятельств проезда через Германию, с тем чтобы помешать клеветнической кампании.
В связи с этим социалисты-интернационалисты Пауль Леви (Германия), Анри Гильбо, Ф. Лорио (Франция), М. Вронский (Польша) и Фриц Платтен (Швейцария) составили и подписали в Берне 7 апреля 1917 года заявление, в котором сообщили: они осведомлены о затруднениях, чинимых правительствами Антанты к отъезду русских интернационалистов, и о тех условиях, какие приняты германским правительством для проезда их через Германию. Они отдают себе полный отчет в том, что германское правительство разрешает проезд русских интернационалистов только для того, чтобы усилить в России движение против войны.