Действительно ли Ленин ехал в Россию в «запломбированном» вагоне?
Нет. Никакого «запломбированного» вагона не было.
Была черта, проведенная мелом в коридоре вагона 2-го и 3-го класса, через которую мог перешагнуть только Фриц Платтен. Это условная граница русской территории. За ней — в крайнем купе — немецкие офицеры Планиц и Бюринг, сопровождавшие вагон по германской территории.
«На самом деле вагон, в котором мы разместились, — писал в своих воспоминаниях М. Харитонов, — был с одной стороны совершенно открыт, и всякий мог свободно в него войти и выйти. „Пломбированным“ в кавычках он был в том смысле, что по условиям договора никто из нас, кроме Платтена, за все время нахождения вагона на территории Германии не имел права из него выходить, как никто, кроме Платтена, не имел права входить в наш вагон» [77].
Документы и багаж не проверялись. Каков багаж был у В. И. Ленина и Н. К. Крупской, видно из записочки Владимира Ильича от 24 марта (6 апреля) 1917 года: корзина с домашними вещами, корзина с ценными книгами, коробка с вырезками из газет, ящик с архивом, корзина с газетами, шведская керосинка [78]. Были изготовлены простейшие номерки за подписью Платтена. Эти номерки, собственно, и служили главным документом, удостоверявшим принадлежность его владельца к группе пассажиров. Предъявлять номерки пришлось дважды: на станции Готтмадинген, когда пассажиры входили в немецкий вагон, и в городе Засниц, когда германская территория оставалась позади.
Три дня пути по территории Германии. Три дня нервного напряжения на каждой станции, на каждом полустанке, ожидания какой-нибудь провокации, обыска, ареста.
Проезжая немецкие города и села, Ильич пытался составить себе хотя бы приближенное представление о том, что творится вокруг, да и в других странах, в России.
Теперь трудно представить с документальной точностью, что видели путешественники через окна в Германии весной 1917 года. Захламленные отбросами войны полустанки, составы с оружием, колючую проволоку, очереди за солдатской похлебкой, голодные лица, траурные шествия и — калеки, калеки, калеки…
Н. К. Крупская писала:
«Мы смотрели в окна вагона, поражало полное отсутствие взрослых мужчин: одни женщины, подростки и дети были видны на станциях, на полях, на улицах города» [79].
Поезд миновал Франкфурт и приближался к Берлину. Триста тысяч рабочих бастовали в этом городе в тот день, когда там останавливался вагон эмигрантов-большевиков.
Владимир Ильич и здесь не терял времени даром. Он напряженно работал в своем купе над Апрельскими тезисами.
В. И. Ленин характеризовал войну как грабительскую, империалистическую, дал оценку буржуазному Временному правительству, выдвинув требование: «Никакой поддержки Временному правительству».
В тезисах содержался ленинский вывод о необходимости замены парламентарной республики республикой Советов, подкрепленный призывом: «Вся власть Советам!» Тезисы выражали насущные требования трудящихся — конфискация помещичьих земель и национализация всех земель, слияние всех банков в один общенациональный под контролем Советов, контроль за общественным производством и распределением продуктов. Апрельские тезисы содержали конкретную программу перехода к социалистической революции.
Чтобы не мешать Ленину, когда он работал, в соседних купе разговаривали и пели песни вполголоса. В вагоне пели: «Нас не в церкви венчали», «Не плачьте над трупами павших борцов». На французском языке звучали «Карманьола» и «Марсельеза», что особенно не нравилось немецким офицерам, сопровождавшим вагон.
Платтен вспоминает:
«В коридоре вагона шел горячий спор. Вдруг Ленин обратился ко мне с вопросом: „Какого вы мнения, Фриц, о нашей роли в русской революции?“ — „Должен сознаться, — ответил я, — что вполне разделяю ваши взгляды на методы и цели революции, но, как борцы, вы представляетесь мне чем-то вроде гладиаторов Древнего Рима, бесстрашно, с гордо поднятой головой выходивших на арену, навстречу смерти. Я преклоняюсь перед силой вашей веры в победу“. — Легкая улыбка скользнула по лицу Ленина, и в ней было можно прочесть глубокую уверенность в близкой победе» [80].
…Напряжение необычной поездки достигло предела на последнем этапе передвижения по Германии — в порту Засниц. Но все обошлось благополучно, и поезд был подан на большой корабль-паром «Королева Виктория», принадлежавший Швеции.