Сэр Е. Хоуард узнал от эстонского социалиста — противника сепаратного мира, что Ленин — хороший организатор и крайне опасный человек, и весьма возможно, что он будет иметь многочисленных последователей в Петрограде».
Здесь выделена на первый план клеветническая версия о «близости» большевиков к германскому правительству. Доводы Бьюкенена были рассчитаны на то, чтобы произвести соответствующее воздействие на Временное правительство. Ближайший сотрудник Милюкова товарищ министра иностранных дел Нератов на отдельном листе, приложенном к упомянутым документам, написал карандашом:
«Все сведения из 3 источников нужно поместить в газетах завтра же, не указывая источников, и подчеркнуть благожелательность германского правительства к Ленину и прочим. 3 апреля. А. Нератов».
Таким образом, директива союзников была выполнена без промедления. Нератов сделал распоряжение о передаче союзнической информации 3 (16) апреля, а уже через два дня, 5(18) апреля, петроградская буржуазная пресса выдвинула против В. И. Ленина целый ворох самых нелепых и диких обвинений, которые, впрочем, тут же лопались, подобно мыльным пузырям.
…В 18 часов 37 минут поезд отошел от перрона, миновал окраины Стокгольма и в меру скоростей, господствовавших в начале века, не очень быстро стал «подниматься вверх по меридиану», чтобы обогнуть вытянувшийся на север Ботнический залив. Весь следующий день, две ночи шел поезд к границе между шведской Хапарандой и финским Торнео, где речка под тем же названием впадает в залив. В то время это была граница между Швецией и Россией.
Переезд через погранпункт таил много неизвестного, тем более что хозяйничали там англичане. Надо было быть готовыми ко всему.
В купе Владимира Ильича кроме него и Надежды Константиновны ехали Инесса Арманд и Давид Сулиашвили. В своих воспоминаниях Д. Сулиашвили рассказывал о том, что Ленин просматривал целую кипу русских газет.
«Я лежал на койке и следил за тем, как Ильич торопливо, запоем читает газетные сообщения о ходе революции в России.
В купе было тихо. Тишину нарушало лишь шуршание газет да изредка произносимые Лениным восклицания, вроде: „Ах, канальи! Ах, изменники!..“»
Ясно было, что слова эти адресовались к Чхеидзе или к Церетели, что говорились они по поводу того или иного выступления их в Петрограде.
— Социал-демократ! — воскликнул вдруг Ильич возмущенно. — Это слово стало пошлым. Стыдно носить теперь это имя!.. Мы должны назвать себя коммунистами и партию коммунистической…
На другой день утром, когда мы сидели за чаем, а Надежда Константиновна угощала нас бутербродами, Ленин посмотрел на проносившиеся мимо окна высокие сосны и сказал:
— Вот приедем в Россию и по образцу германских товарищей издадим газету. Она будет стоять в оппозиции к социал-демократам, чтобы принудить их держаться как можно левее, разоблачать их беспринципность, их оппортунизм. Мы с ними, конечно, сотрудничать не будем!
Когда мы кончили пить чай, Ленин обратился ко мне: — Пройдите, товарищ, по вагону и попросите всех собраться в коридоре. Надо поговорить, условиться, как держаться и что говорить в случае, если при въезде в Россию нас арестуют агенты Временного правительства [95].
Когда все собрались, Владимир Ильич поставил на обсуждение вопросы о поведении на русской границе, о проезде через границу Фрица Платтена, о поведении в случае ареста.
Это было собрание по всем правилам. Велся протокол, который и сейчас хранится в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма (ф. 17, оп. 10, ед. хр. 42102).
Вот текст протокола:
«Протокол собрания едущих в Россию политэмигрантов 14.1У.1917 г.
В поезде между Стокгольмом и Хапарандой
Порядок дня:
I. Вопрос о поведении на русской границе.
II. Вопрос о поездке Фр. Платтена.
III. Вопрос о поведении в случае допроса комиссарами Временного правительства в Петрограде.
I. а. Переговоры ведутся делегатами тт. Лениным и Миха.
в. Все заявляют, что они политэмигранты и никаких паспортов не имеют.
с. Если будет задан вопрос о проезде через Германию, заявляем, что проехали из Швейцарии через Германию, об условиях сообщили в Стокгольме представителям печати (в частности, представителю Петербургского телеграфного агентства) [96]. Подробности сообщим в Петербурге.