Он никогда Чернышевского не забывал. Например, всегда держал в своем альбоме фотографические карточки Чернышевского. В ссылке в селе Шушенском в Сибири (1897—1900 г.) у Ленина их было две. И рядом с ними — фотография Мышкина, пытавшегося под видом жандармского офицера увезти Чернышевского из Вилюйска…
Н. Валентинов [7]. С. 134135
Он даже решил по примеру Paxметова научиться курить. Это ему понравилось. Он не слишком серьезно отнесся к предупреждению матери о том, что курение вредно для здоровья. Подобно Рахметову он мог бы ей ответить: «Без сигары не могу думать». Но зато следующий ее довод возымел свое действие. Мария Александровна заметила ему, что пока он сам не зарабатывает деньги, то вряд ли имеет право за ее счет позволять себе такую роскошь, как курение. Аргумент был неоспорим. Владимир бросил курить и больше никогда не имел этой привычки.
Р. Пейн. С. 77
Володя начал покуривать. Мать, опасаясь за его здоровье, бывшее в детстве и юношестве не из крепких, стала убеждать его бросить курение. Исчерпав доводы относительно вреда для здоровья, обычно на молодежь мало действующие, она указала ему, что и лишних трат — хотя бы копеечных (мы жили в то время все на пенсию матери) — он себе, не имея своего заработка, позволять бы, собственно, не должен. Этот довод оказался решающим, и Володя тут же — и навсегда — бросил курить. Мать с удовлетворением рассказала мне об этом случае, добавляя, что, конечно, довод о расходах она привела в качестве последней зацепки.
А. И. Ульянова-Елизарова [1]. С. 29
Вселяясь в Вл. Ульянова, Чернышевский ему внушал самомнение на службе у революции, взгляд на себя как на персону выше других стоящую, имеющую право и обязанность учить, как надлежит людям «думать и жить». Из сочинений Чернышевского Вл. Ульянов себе усвоил, что настоящий революционер, идя к цели, добиваясь победы, должен — быть беспощадным, не бояться пролития крови, не жалеть людей, не жалеть жертв. Он же ему поведал, что так называемые «чистоплотные люди», с пугливым нравственным чувством, с моральными нормами, озирающиеся на принципы морали, «боящиеся покрыться грязью и пылью», участниками настоящей революции быть не могут. «Это занятие благотворное, но не совсем опрятное». Все это усваивал Вл. Ульянов и тем самым превращался уже в Ленина, ибо именно эти последовательно проводимые принципы и составляют основу Ленина, вернее сказать, составляли его основу до 1920 г., когда и характер, и взгляды Ленина стали сильно ломаться. Из слов Ленина Воровскому видно, что Маркса и марксизм он в Кокушкине еще не знал. Марксизм был посевом на почве уже вспаханной и перепаханной Чернышевским.
Н. Валентинов [7]. С. 135
«Что делать?» Ленина как бы продолжение «Что делать?» (книга Ленина напечатана в Штутгарте в типографии члена Рейхстага, социал-демократа Диц. В молодости он жил в Петербурге и, работая в типографии «Современника», участвовал в наборе «Что делать?» Чернышевского. «Типографская смычка» двух «Что делать»!) Чернышевского. С внешней стороны между ними ничего общего. У одного — серо-романизированный трактат, у другого — страстный призыв, революционное поучение. А суть у них одна и та же. Одна и та же работа. Книга Ленина вся скрытой субстанцией насыщена мотивами Чернышевского. Ленин переносит из 60-х годов XIX столетия в обстановку начала XX столетия тезис Чернышевского о «двигателе двигателей», о миссии новых людей, не дающих жизни заглохнуть, умеющих взяться за революционное дело, упорно добивающихся, чтобы их слово «исполнялось всеми». Героев Чернышевского — Рахметова, Кирсанова, Лопухова, Веру Павловну — Ленин облекает в костюм «профессиональных революционеров», единственным занятием которых является «делать революцию». Для этого они должны быть воспитаны в духе наиболее разрушительных идей ортодоксального марксизма. Они должны не с вялостью маленького «кустаря», а со страстью вести «всенародное обличение», чего всегда и жаждала душа Чернышевского и всей редакции «Современника». «Новые люди», революционеры — по мысли Ленина, идущего за Чернышевским, должны быть вездесущими. Им надлежит идти «во все классы общества в качестве теоретиков, пропагандистов, агитаторов, организаторов». В нужную минуту они должны «продиктовать» (заметьте — «продиктовать»!) «программу действия волнующимся студентам, недовольным земцам, возмущенным сектантам, обиженным учителям и прочим и прочим». Они должны быть готовы на все, в том числе «на назначение и проведение всенародного вооруженного восстания». Ленин вполне согласен с Чернышевским, что «без Рахметовых» шага ступить нельзя. «Без десятка талантливых, а таланты не рождаются сотнями, профессионально подготовленных вождей невозможна в современном обществе стойкая борьба. Разве вы не знаете, какие чудеса способна совершить в революционном деле энергия не только кружка, но даже отдельной личности?» Вера Ленина во всесилье энергично действующего кружка, организации профессиональных революционеров, такова, что он убежденно восклицает: «дайте нам организацию революционеров и мы перевернем Россию». Это — героическая концепция истории. В гармонии с нею решается и вопрос об отношениях революционной партии к рабочему классу.