В.Чернов. “Вечный бой”. М., 1950.
Натиск Ленина и Троцкого на Запад окончательно толкнул Запад в объятия мракобесия с нацистским душком. Франко встречали в европейских столицах как героя. Старик Рузвельт уже не мог остановить разнузданную расистскую кампанию, захлестнувшую Америку. Гитлер, известный забияка, вошел в правительство. Чемберлен всерьез рассуждал о биологических преимуществах европейцев над азиатами и черными. Жизнь в этом сумасшедшем мире стала невыносимой, и я решил вернуться в Россию. Оказалось, что к этому нет никаких препятствий — ведь я не успел нарушить советских законов. А если бы и нарушил, почти по всем статьям вышла или какая-то амнистия, или срок давности.
В Петрограде меня встречала небольшая, но радушная толпа. Пригнали грузовик, стилизованный под броневик. С его борта я прочитал речь. В общем довольно добродушную — не стоило начинать сызнова старый спор. И мы, и большевики многому научились.
Керенский А. “Время ожиданий”.
М., 1970.
До последних дней своей жизни Ленин мечтал посетить Мадрид. Когда республиканцы вошли в Гранаду, и Франко бежал в Марокко, Ленин сказал: “Все-таки мы выбили им хотя бы один зуб”. Через два месяца, 21 января 1941 года, Ильича не стало. Мы рыдали как дети. Поезд, отвозивший тело Вождя в Петроград, где он завещал похоронить себя, провожала вся Москва.
Н.Бухарин. “Годы, прожитые не зря”.
Смерть выдающегося революционера, как это часто бывает в истории, положила начало периоду реакции. Контрреволюция только и ждала, пока старый лев освободит место шакалам. В крупнейших городах страны прошли демонстрации в поддержку свободных выборов. Подняло голову националистическое подполье. Я был слишком занят в Испании, чтобы лично участвовать в происходивших событиях. Между тем в Кремле диадохи делили наследство. Бухарин, объединившись со Сталиным и его дружком Орджоникидзе, выпихнули из кресла премьера Рыкова. Тот обиделся и вышел из партии. Теперь это было уже “не страшно”. Его приняли эсеры — дети поднявшей голову мелкобуржуазной стихии. Постаревший Алексей Иванович счел, что он таким образом “сольется с народом” в нашей крестьянской стране. Затем, воспользовавшись ссорой недалекого Орджоникидзе со Сталиным, Бухарин отправил последнего послом в Париж. Приехав в Москву в июне 1941 г., я предлагал развивать испанский успех, проверить на прочность Францию. Бухарин скучным голосом рассказывал мне об опасности мировой войны. От него веяло эпигонством и реакцией. Страна готовилась к “свободным выборам”.
Л.Троцкий. “Моя жизнь”.
Разнузданная кампания против Троцкого, в которой проявилось необычное единство официальных и оппозиционных газет России, подорвала здоровье великого революционера и стала одной из причин его смерти. Эта кампания показала, насколько новые вожди Советского Союза далеки от великих задач мировой революции.
Dias J. “La lucha y la victoria”. Madrid, 1947.
Испанская коммунистическая партия окончательно срослась с анархистским экстремизмом и мелкобуржуазным революционаризмом социалистов. Спекулируя на святом для всех коммунистов имени Троцкого, она противопоставила испанский народ советскому народу, провоцируя мировой пожар.
Из постановления ЦК ВКП(б) “Испанская компартия во власти экстремизма”.
23 октября 1948 г.
Как и ожидалось, на выборах в России победила партия коммунистов. Социалисты-революционеры во главе с Рыковым и Черновым набрали 23 % голосов и сформировали парламентскую оппозицию. Как говорят в России, рука руку моет.
New York Times, The 21 of May 1945.
Ленин оставил в наследство Бухарину комплексы революционера. Яд испанской ультрарадикальной пропаганды делал свое дело — Бухарину действительно было неудобно, что он воздерживается от революционных эскапад. Воспоминания юности и упреки внешних и внутренних троцкистов-ленинцев формировали психологическую потребность доказать себе и другим, что он — не просто премьер и председатель президиума парламента, но Вождь мировой революции, как его великий предшественник. СССР не прекращал участие в гонке вооружений, которая с начала 50-х гг. приняла атомный характер. Экономика снова работала на грани возможностей. Эсеры попытались было использовать это обстоятельство для расширения своего электората, но встретили жесткий отпор. Парламент был распущен, Чернов выслан из страны, а Рыков сослан в Нижний Новгород. Эсеры пытались митинговать, но митинги эти жестоко разгонялись, а народ безмолвствовал, зачарованный пропагандой об империалистической угрозе, каковая действительно была заметна.