В июле 1941 г., почти сразу после начала войны, тело Ленина — вместе с группой специалистов, ответственных за его длительное сохранение — было, в целях безопасности, эвакуировано в Тюмень. Вернули Ленина в Мавзолей не ранее апреля 1945 г.; реконструированное сооружение открылось для доступа посетителей в сентябре того же года (появился новый саркофаг и была воздвигнута дополнительная трибуна). На этой трибуне, возвышающейся над Мавзолеем, Сталин стоял в дни революционных торжеств, выражая тем самым свое символическое родство с основателем большевизма. Мертвый Ленин служил подножием живому Сталину. Но не слишком долго: в марте 1953-го Сталин занял ложе рядом со своим былым сподвижником — в Мавзолее Ленина-Сталина.
В 1956 г. в своем «секретном докладе» на Двадцатом съезде КПСС Никита Хрущев обрушился с резкими нападками на «культ личности». В первую очередь имелся в виду, конечно же, Сталин. Хрущев говорил о «недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках»[732]. Вступительные слова доклада, с которым выступил первый секретарь ЦК Коммунистической партии, разом оборвали симфоническое звучание сталинского культа: Хрущев осудил злоупотребления, превратившие владычество Сталина над Россией в беспросветный кошмар. Знаменитая речь положила начало смелой хрущевской кампании по десталинизации, в ходе которой руководитель государства надеялся заручиться поддержкой со стороны широких слоев населения, продемонстрировав полный разрыв с правителем, с которым не мог соперничать при его жизни.
Хрущев решил разоблачить сталинские преступления перед слушателями, которые, за малым исключением, сами были в них замешаны, и за два десятилетия в совершенстве овладели искусством игнорировать то, что не подлежало упоминанию. Для успеха Хрущеву необходимо было тщательно выстроить систему аргументации, используя максимально действенное оружие. К такому испытанному оружию оратор и прибег, перед тем как приступить к разоблачению сталинских деяний. Этим оружием был Ленин — единственный авторитет, обладавший достаточным могуществом для низвержения тирана из стали.
Ленину — а до него Марксу — была присуща скромность: оба они решительно противостояли всякому идолопоклонству, заявил первый секретарь. Далее Хрущев принялся за развенчивание мифа о нерушимой тесной товарищеской связи Ленина и Сталина, мифа, являвшегося краеугольным камнем зарождающегося сталинского культа: среди делегатов были распространены сенсационные, дотоле не публиковавшиеся три документа, из которых недвусмысленно явствовало, что Ленин в период болезни (1922–1923 гг.) находился со Сталиным в крайне плохих отношениях. Сначала Хрущев огласил «Завещание», в котором Ленин, обвинив Сталина в чрезмерной грубости, рекомендовал снять его с поста Генерального секретаря партии. Далее Хрущев зачитал письмо Крупской Каменеву, в котором она жаловалась на оскорбительный выпад Сталина против нее, а также письмо самого Ленина Сталину, написанное за несколько дней до постигшего Ленина 9 марта 1923 г. паралича: Ленин угрожал порвать со Сталиным всякие отношения, если тот не извинится перед Крупской за грубые нападки, допущенные им в разговоре с ней в декабре[733].
Стенограмма съезда свидетельствует о смятении, которое вызвало среди делегатов чтение этих документов. И неудивительно: Хрущев представил неоспоримые доказательства дурного обращения «верного ученика» Ленина с его женой, которое вызвало у Ленина вспышку гнева. Не могла быть подвергнута сомнению и резко отрицательная оценка, данная Сталину вождем. Хрущев, таким образом, порвал легендарные узы, связывавшие Ленина со Сталиным, и проложил путь для собственной атаки на прежнего кумира, дав делегатам понять, что действует, хотя и с запозданием, по рекомендации самого Ленина. Опасения Ленина относительно грубости Сталина оправдались, — заявил Хрущев[734]. Затем Хрущев продолжил перечисление злодеяний Сталина, последовательно противопоставляя, по принципу контраста, его злоупотребления властью образцовому поведению Ленина. Ленин управлял посредством убеждения — Сталин прибегал к насилию; Ленин делил власть с Центральным Комитетом партии; Сталин был единоличным диктатором, и так далее.
732
Хрущев Н. С. О культе личности и его последствиях. // Свет и тени великого десятилетия. Л., 1989. С. 46.